Сборы в то зимнее утро были долгими, скрупулезными и не на шутку опостылели домочадцам.
— Люсь! А, Люсь! А ты стульчик не забыла положить? А ложки? А кружки приготовила?
На что раздраженный голос жены отвечал:
— А телевизор тебе с собой не положить? А может, ты и видеомагнитофон еще прихватишь?
— Люсь! А ты «это» положила?
Из кухни показывается угрожающий силуэт со скалкой в руках:
— А вот это ты видел?
— Понял.
Но мы же не дураки, сами понимаете. «Это» мы взяли по дороге. А чтобы дорога не показалась длинной и томительной, то к «этому» приложились сразу — по чуть-чуть. Ну, а так как в Сашином понимании «чуть-чуть» — это не меньше 250 г на один глаз, то, когда приехали, он еще долго досматривал свои то ли сладкие, то ли кошмарные сны. Ни на какие уговоры вроде «Вставай, приехали!» он не реагировал.
Наконец-то уложил свой скарб на салазки. Что не уместилось, повесил на плечи, что-то взял в руки. Свободными остались только зубы.
— Бать, ты че ерунды всякой набрал, на зимовку собрался, што ль? Иль жить здесь хочешь остаться?
— Надо мне. Понял?
Вряд ли Серега понял. В ответ он только улыбнулся.
Все готово. Вперед! По привычке глянул на часы.
— Ого! Полдвенадцатого! Дособирались.
Морозный снежок бодро хрустел под ногами. Навстречу двигалась фигура рыболова. С каждым шагом она становилась все больше и больше.
— Серег, так это ж Афанасич… Ну, точно, он.
Подошедший дед Афанасич протянул свою горячую, несмотря на мороз, руку.
— Здорово, мужики! А вы че, на рыбалку?
— Ну. Клюет?
— Да какой тут клюет. Сидел, сидел, комары закусали — я и пошел домой.
Дед махнул рукой и поскрипел к своему задрипанному жигуленку. А мы с недоуменными физиономиями еще долго смотрели друг на друга.
Подошли к водохранилищу. Перед нами открылись замечательные степные просторы. А под ногами — много, очень много воды и много рыбы.
Но в тот день клевать рыба не хотела. И первым признаком тому была обстановка на льду.
— Сегодня мы ничего не поймаем.
— Обрадовал. Почему это?
— Смотри, Сереж! Видишь: люди ходят то туда, то сюда. Место ищут. А если бы клевало, их со своих лунок никакой гаубицей бы не согнать. А теперь обрати внимание: народ шумит. Болтают, перебивают друг друга, смеются. Отчего это? А клева нет, не у дела они. Если бы клевало, каждый уткнулся б в свою лунку и таскал бы, да потихоньку, чтобы соседи не видели. А тут, как на базаре.
Подошли к первому попавшемуся мужику, спрашиваем:
— Ну, как клев?
— Да какой … клев! Ну его .. …! Прикормку две …… тонны, ….., высыпал! Мормышки, ….., всякие менял, лески, насадку, а она, ….., чтоб ее! Все одно, что в унитазе рыбачишь!
Да, лучше бы и не спрашивал. Надолго уши заложило.
Присмотрели место, забурились, прикормили, сидим, ждем.
За четыре часа не увидели ни одной поклевки, хотя пробовали все, что можно. И давно можно было бы уехать, но морозец, солнышко, бодрящий зимний воздух и юмор русского мужика взяли нас в плен!
Чего только, каких забавных историй не услышишь в минуты бесклевья!
«Ну, мы, это… Раз собрались с мужиками на рыбалку — не получилось. Второй — то же самое, третий… На четвертый раз кое-как выехали. Приезжаем на водоем, выходим из автобуса, а там — пурга, метель, холодрыга ужасная. Мы обратно в машину. Сидим, думаем — что делать. Все же решились: была — не была.
Подходим к водоему — …..! Сидит дед, лет эдак семидесяти пяти, рыбачит. Без шапки. Холод собачий, метель, а он без шапки. А шапка евонная рядом на льду валяется, уже снегом запорошило. Дед весь посинел, местами аж чернеть начал.
— Дедуль, ты че, тронулся? В такую погоду без шапки-то? Простынешь ведь!
— Че, че… Вон, видишь, там, рыбаки сидят?
— Ну, вижу.
А до рыбаков метров пятьдесят.
— Ну, ну… Так вот, мы вместе. В прошлый раз они меня позвали, а я не услышал».
После этого рассказа на несколько секунд воцаряется полная тишина, а потом, словно раскаты грома, прокатывается басовитый мужской смех.
Только подошедший Саша с помятой физиономией даже не улыбается. Видно, ему не до смеха.
Слышится чей-то голос, задыхающийся от смеха и кашля:
«Это ерунда, вот у нас было… Приехали мы на озеро. А уже вечереть начало. Что лучше: сперва сети поставить, или сперва поужинать? Ехали долго, проголодались. Решили поужинать.
Ну, «поужинали» прилично, как полагается. Потом поплыли сети ставить.
На утро кое-как встали. Головы трехпудовые.
— Ну, че, сначала позавтракаем, а потом пойдем сети проверять?
— Нет! — кричим в один голос. — Сначала сети!
Садимся в лодку, проплываем озеро вдоль и поперек — нет сетей.
— Сняли!
Тут один поднимает голову и видит: сети-то между двумя телеграфными столбами натянуты.
— Ты че, абориген драный, ты где сети поставил?
— Где ты греб, там я и ставил…»
Новый взрыв мужицкого смеха еще поднимает настроение.
Долго, до самого вечера продолжались такие рассказы. Вот он, русский мужик, вот его особенность. Казалось бы, клева нет, зря ехали за тридевять земель. А он — смеется, да еще как смеется!
Но не одно хорошее настроение увозил я с собой с водохранилища. В дни бесклевья всегда можно познакомиться с единомышленниками, поспрашивать, чему-то научиться, обменяться опытом, узнать о новых местах. Во время клева этого не будет, там каждый занят своим делом.
Автор: священник Виктор Михин
Фото П.Скуратова
Этот рассказ был опубликован в номере 6/2000 «Российского рыболовного журнала». Воспроизводится по материалам редакционного архива.