Известный московский рыболов Иван Николаевич Комаров написал как-то, что «самый опытный, бывалый рыболов-провинциал, избалованный сказочными уловами где-либо в девственных местах Закавказья или Юга России, но не знакомый с уженьем в проводку — неминуемо спасует пред московскою рыбой, явившись ловить ее своими снастями». Таких «опытных провинциалов», публиковавшихся в рыболовных журналах, в то время было несколько, но думается, что Комаров намекает тут на Ивана Тимофеевича Плетенева. Во всяком случае, я выделю Плетенева из числа других «бывалых южан» и сделаю это по двум причинам. Во-первых, его многочисленные статьи захватывают, и захватывают иногда настолько, что дома не усидеть — так и бросаешься опрометью на рыбалку. Во-вторых, его наблюдения, особенно касающиеся карпа, очень интересны, хотя выводы он делает из них не всегда правильные и порой бывает непоследовательным.
Одна из моих любимых русских книг о рыбалке — «Уженiе рыбы. Записки любителя-рыболова И.Т.Плетенева», изданная Малиновским в Москве в 1903 году. Это сборник статей, часть которых носит программный характер, часть — описательный, а часть довольно удачно совмещает советы рыболовам с повествованием о рыболовных приключениях Ивана Тимофеевича. Местами встречаются и замечательные строки о природе.
Первая часть этой книги называется «Уженiе рыбы въ Курской губернiи» и содержит знаменитое описание борьбы Плетенева с сазаном весом один пуд тридцать пять фунтов (30,7 кг), которое мы с отцом включили в нашу книгу «Карп».
«Больше часу простояли удочки въ спокойномъ состоянiи. Замѣчаю, что въ крайней удочкѣ, на картофель, конецъ удилища какъ-будто дрожитъ, потомъ начинаетъ склоняться къ водѣ и вдругъ сильнымъ движенiемъ шлепнулся въ воду.
У меня сердце упало. Господи, что-то будетъ!» …
«Нужно ли добавлять, что это бревно почти двухъаршинной длины, я не безъ усилiя поднялъ изъ воды, по той причинѣ, что онъ вѣсилъ один пудъ 35 фунтовъ!
Едва ли мнѣ удастся когда-нибудь побороться съ такимъ молодцомъ. При всѣхъ непрiятностяхъ и невзгодахъ описанной борьбы я всегда вспоминаю о ней съ великимъ наслажденiемъ, и дорого далъ бы, чтобы снова пережить тѣ же ощущенiя, ради такой колоссальной добычи!»
Во второй части, называющейся «Опыты уженья рыбы въ Закавказьѣ», Иван Тимофеевич затрагивает проблему поклевок-подергиваний, возникающую нередко при продолжительной ловле в прикормленном месте: «Послѣ десятидневной охоты сазанiй клевъ прекратился, между тѣмъ насадка уничтожалась больше, чѣмъ когда-либо. … Видимаго и примѣтнаго клева нетъ, а насадка кѣмъ-то уничтожена».
«Вспомнилъ я совѣтъ знаменитаго курскаго рыболова М.В.Иванова: „долее десяти дней и самое большее двухъ недѣль никогда не засиживаться на одной привадѣ; дня за три до перемѣны мѣста избирать другое и засыпать тамъ кормъ. Сазанъ скоро присматривается къ удочкамъ, а присмотрѣвшись къ нимъ, перестаетъ клевать”».
Знаменитый английский рыболов Фред Дж. Тейлор, столкнувшись с таким поведением линей в середине XX века, решил проблему, применив ловлю «на подъем», когда перьевой поплавок всплывает, как только линь втягивает в рот насадку и приподнимает со дна единственную дробину, удерживающую поплавок. В отношении карпов проблема поклевок-подергиваний была решена во второй половине XX века переходом на оснастки, работающие по принципу самоподсечки.
Второй сборник статей Плетенева, «Уженье рыбы. Записки стараго рыболова», тоже читать интересно, но первый нравится мне гораздо больше.
В 1900-х годах на страницах «Вестника русского союза рыболовов-удильщиков» развернулась весьма острая полемика между сторонниками и противниками использования катушки, точнее — между традиционалистами, представителем которых был Плетенев, и англофилами, к числу которых относился барон Черкасов. Довольно резкие нападки Плетенева на Черкасова мне не очень приятны и не совсем понятны; возможно, была какая-то подоплека, нам неизвестная. В то же время, один из упреков Черкасова в адрес Плетенева, связанный с непостоянством во взглядах (то он писал о применимости катушки к ловле сазана, то, вскоре после этого, стал отрицать ее), кажется мне необоснованным. Как раз для рыболова-практика, постоянно рыбачащего и накапливающего опыт, очень характерны ситуации, когда результаты очередного сезона перечеркивают найденные ранее решения, когда все предыдущие теоретические построения рушатся и приходится начинать все с нуля! Сколько раз такое случалось со мной, и сколько раз я читал об этом в книгах известных 
авторов! А вот постоянство и догматизм больше свойственны кабинетным теоретикам или просто крайне упрямым субъектам, пытающимся подогнать практику под свои теории. Особая ценность очерков и статей Ивана Тимофеевича заключается в том, что читатель получает из них интереснейшую информацию к размышлению, информацию из первых рук и нередко по ключевым вопросам рыболовной теории и практики, информацию, собранную на действительно рыбных водоемах, а не при ужении ершей в первопрестольной или карпий в парковом пруду.
Есть небольшая книжка, написанная в форме дневника, — «Уженiе рыбы съ упрощенною катушечною снастью, необходимою при ловлѣ всякой крупной рыбы и въ особенности сазановъ». Вот еще один, более поздний взгляд Ивана Тимофеевича на роль катушки.
Наконец, в третье издание сабанеевских «Рыб России» были включены довольно пространные «Дополненiя И.Т.Плетенева къ рыболовному календарю». О них мало кто знает, поскольку Сабанеев известен современным рыболовам в основном по перепечаткам второго, прижизненного издания его капитального труда.
О самом Плетеневе я практически ничего не знаю. Есть биографии Сабанеева и Черкасова, есть кое-какие отрывочные биографические сведения о Комарове, а тут вот полный минус. Если кто поделится со мною информацией об Иване Тимофеевиче, я буду весьма благодарен.
Д.Баличев