Через сто лет после того, как барон Павел Гаврилович Черкасов покинул этот бренный мир, информации о его достижениях в области рыбалки мы находим в России едва ли не больше, чем о деятельности кого-либо другого из наших предреволюционных рыболовов и рыболовных авторов. Есть в интернете и его биография, и часть его работ, и всяческие похвалы и комментарии. Повторяться мы не будем, а лишь отдадим должное его весомому вкладу в развитие отечественного ужения, восхитимся его недюжинным энтузиазмом и поделимся некоторыми соображениями об использовании зарубежного опыта.
Барон Черкасов — это, конечно, величина. Сегодня его знают разве что как главного пропагандиста ловли спиннингом и вообще ужения с катушкой в России конца XIX — начала XX вв., но этим его влияние далеко не ограничивается. Автор сотен статей в русских изданиях «Природа и охота», «Охотничья газета», «Охотник», «Приволжский вестник охоты», «Вестник рыбопромышленности», «Вестник русского союза рыболовов-удильщиков», «Наша охота», «Рыболов и охотник», а также в целом ряде зарубежных изданий, прежде всего в британской The Fishing Gazette, постоянным корреспондентом которой являлся, Павел Гаврилович интересовался широким кругом вопросов рыболовного спорта. В ту пору очень редко случалось так, что хорошее образование, высокое общественное положение и материальный достаток сочетались со страстным увлечением рыбалкой и энтузиазмом в освоении, совершенствовании и пропаганде новых способов ужения. Но, как видим, иногда все же случалось!
Если Аксаков — это лирика рыбалки, а Сабанеев — энциклопедия рыбалки, то Черкасов — техника рыбалки. Освоив в конце 1870-х годов удочку с катушкой и убедившись в ее преимуществах, а также приступив к изучению иностранной рыболовной литературы, Черкасов в 1880 году начинает публиковаться в сабанеевском журнале «Природа и охота», а в 1881 — в The Fishing Gazette. В 1883 году, во время командировки на рыболовную выставку в Лондоне, он встречается с рядом известных английских рыболовов. Кроме того, завязывается дружба со знаменитым производителем рыболовных снастей Самуилом Олкоком (S. Allcock), который знакомит барона с организацией фабричного производства удилищ, катушек и различных принадлежностей. Какое-то количество британских рыболовных товаров удается даже привезти в Россию.
Павел Гаврилович был председателем и главной движущей силой Русского союза рыболовов-удильщиков, образованного в 1903 году, а также редактором «Вестника» этого союза (1904—1908 гг.). «Вестник» нельзя, конечно, назвать театром одного актера, но вся редакционная работа легла на плечи Павла Гавриловича, да и самому ему писать приходилось много. При тираже не более 600 экземпляров (кроме подписчиков, журнал рассылался членам Союза) издание не могло себя окупить, материалов не хватало, работы было невпроворот, и, выпустив в 1908 году несколько номеров за 1907-й, Черкасов был вынужден закрыть «Вестник». В дальнейшем он писал в «Нашу охоту» и «Охотник и рыболов», а в 1913 и 1915 годах вышли его книги-сборники — «Сборник статей по рыболовству» и «Уженье рыбы».
Некоторые современники обвиняли барона П.Г.Черкасова в англофильстве, упрекали в навязывании русским рыболовам английских снастей вместо усовершенствования местных, даже во влюбленности в «технический хлам», «разные мелочные и ненужные приспособления, а главное — в катушку» и в том, что он ставил «поклонение орудию спорта выше поклонения самому спорту и его результатам» (М.Я.Харитонов). Другие же рыболовы заступались за барона. Характерно, что наиболее жаркие споры велись на уровне «за катушку» — «против катушки», а порой все это немного напоминало известное противостояние славянофилов и западников (тем более что С.Т.Аксаков, как известно, в свое время иностранной рыболовной литературы не признавал).
В ретроспективе можно сказать, что упреки эти были не совсем справедливы, хотя некоторое рациональное зерно в них присутствовало. Будучи страстно увлеченным какой-то идеей и пытаясь по мере сил и возможностей пропагандировать ее, трудно не перегнуть палку. У англичан было чему поучиться, но и они сами могли бы многому научиться у рыболовов других стран, если бы «снизошли» до этого*. Кстати, тот же Черкасов много писал в Gazette о спиннинге, а мог бы, скажем, научить британцев ловить карпа (опять же, если бы его послушали). После Второй мировой войны Ричард Уокер, легенда английских карпятников, ошарашил соотечественников своим открытием, что крупных карпов (а английский рекордный карп весил тогда всего-то 12 кг) можно целенаправленно и успешно ловить прочной снастью (а в России такая ловля широко практиковалась еще в XIX веке). В 70-х годах XX века Крис Йейтс додумался прикармливать карпа кукурузой и ловить на нее, а его приятель Род Хатчинсон стал применять бобы, и все эти мелкие приманки, получившие название particles, были представлены как важное открытие (в Австро-Венгрии карпа на кукурузу ловили с незапямятных времен, да и вообще в континентальной литературе всякие зерна и бобы часто упоминались в связи с ужением карпа; это отмечал и Сабанеев, а И.Т.Плетенев писал, как в конце XIX века в Курской губернии на прикормку и насадку для сазанов шли пареная рожь и горох). Наконец, к концу XX века на Острове додумались до «соски», которая у нас давно впала в немилость как неспортивная, обозвали ее The Method и окончательно стали законодателями моды в ловле карпа. Таких примеров можно привести множество, но ничего удивительного в них нет. Издавна известно, что придумать что-то новое и полезное — это одно, а разрекламировать изобретение и создать ему особую ауру — совсем другое.
*В этом смысле интересно проследить, как на протяжении последних десятилетий штекер, имеющий зарубежные корни, все больше и больше вытеснял традиционную английскую удочку с катушкой из некоторых видов ловли!
На счету Павла Гавриловича, кроме разного рода заимствований, много и собственных интересных изобретений и усовершенствований, которыми он делился с другими рыболовами как в печати, так и при непосредственном общении; современники отмечали его отзывчивость и готовность помочь в освоении новой снасти или метода ловли. Черкасовские дотошность и педантичность удивляли англичан (даже наш современник Джеффри Бакналл не преминул обратить внимание на эти характерные особенности статей барона). При таком основательном подходе совсем не удивляет, что Черкасов пытался навести порядок в рыболовной терминологии, отдавая предпочтение удобным и понятым терминам русского происхождения. Как же нам не хватает такого энтузиаста сегодня!
В предисловии ко второму сборнику статей (1915 года издания) Павел Гаврилович писал: «Хочется, чтобы мой вклад в литературу нашей охоты не затерялся, не сделался достоянием немногих…» К сожалению, черкасовские книги не стали настольными, в отличие от сабанеевской, но, по крайней мере, автор их не забыт. Всем, кто интересуется историей русской рыбалки, я настоятельно рекомендую прочитать или перечитать работы Черкасова.
Д.Баличев