Примерно в восьми километрах от поселка Боровой и одноименной станции Западно-Карельской железной дороги гремит на реке Чирка-Кемь порог Большой Горшок. Так прозвали его когда-то карелы. Позднее название упростилось, и стал порог называться просто Горшок.
Откуда пошло такое название, сказать трудно. Может от того, что формой русла похож порог на огромный горшок? Говорили также в шутку, что в округлом, широком подпорожном улове лесу затонувшего — что макарон в горшке. В шутке этой, надо признать, немалая доля истины. За многие годы молевого сплава леса с верховий реки затонуло его здесь столько, что все дно улова стало деревянным, устланным толстым слоем леса. И только ниже, на мелководном выходе из улова, на дне Чирка-Кеми вновь появляются плитняк да крупная окатная галька.
Рыбачить на Горшке заманчиво. Выше улова, где начинается основной слив, стоят полуразрушенные стенки-ряжи, построенные сплавщиками во избежание заторов да заломов и направляющие основной поток воды в довольно бурную, но глубокую и чистую от камней струю. Ниже ряжей — огромные гранитные глыбы, между которыми ловится некрупный хариус, а порой форелька и сиг. Но удить тут крайне неудобно. Валуны скользкие, обомшелые, устоять на них трудно, а вода между ними мчится с такой скоростью, что, ступив по колено, рискуешь быть сбитым и унесенным в улово. Мешают ловить и оставшиеся от половодья, застрявшие в камнях коряги с острыми сучьями и нависшие над водой подмытые деревья.
Удобнее для рыбалки сам Горшок, а вернее подпорожное улово. Рыба здесь держится всякая, но поймать ее — задача не из простых. Порог освобождается ото льда довольно рано, когда на плесах реки отчаянные окунятники и любители сига еще торят свои тропинки в обход трещин на широких ледяных полях и, надо сказать, нередко возвращаются с хорошими уловами. А у порога на нагретых солнышком розовато-серых гранитных глыбах уже сидят рыболовы с летними удочками, мечтающие поймать крупного хариуса или язя.
Язя, щуки, окуня, плотвы и налима в реке много, а вот крупный хариус, сиг и — изредка — лосось держатся лишь в некоторых местах, таких как Горшок, Рокко-порог, Олений…
И сколько же блесен, и дорогих, импортных, и самодельных, покоится на дне Горшка, намертво впившись тройниками в топляки! Впрочем, бывает, рыболову повезет, удастся сделать десяток забросов без зацепов. Тогда он, счастливый, выволакивает на гранитные плиты то черно-сиреневого хариуса, то серебряного сига, а то и окуня таких размеров, что непонятно, как взять его в руки, особенно при взгляде на устрашающий громадный колючий гребень на спине.
Моему сыну, ловившему у самого слива, удалось поймать великолепного харюзищу около двух килограммов весом, такого толстого, что издали я принял его за большого язя. В тот же день крупную посеребренную вращающуюся блесну у него схватила такая рыбина, что изуродовала прочную «киевскую» катушку, у которой отломились обе рукоятки, а на следующем рывке сломала вершинку удилища. В конце концов, она оборвала крепкую леску и ушла. Вероятнее всего, это был солидный лосось.
Мне в тот день совсем не повезло. В донных корягах я оставил весь свой запас блесен. Особенно жалко было четырех золотистых «шведок», безотказно ловивших щук и окуней в любых озерах. Завершился же разгром потерей пяти донок. На всех были хорошие поклевки, и на всех попавшаяся рыба завела в донные коряги. Леску, рассчитанную на серьезную рыбу, приходилось рвать через плечо. Картина напоминала «Бурлаков на Волге». Весь мой улов составили три небольшие щучки да десятка полтора пойманных поплавочной удочкой «матросиков», чуть больше пальца.
Всю неделю до следующего выходного я думал о том, как раскрыть секрет Горшка, заставить его поделиться своими рыбными богатствами. Разгадка пришла сама собой. Ни весной, ни летом хариус, сиг и крупный язь не клюют на пущенного вполводы или поверху червя, короеда или другую насадку. Исключение составляет лишь вторая половина лета, когда непродолжительное время они неплохо ловятся на кузнечика. Практически единственная надежная насадка — черная, похожая на крупную уховертку «перколомина», личинка одноименного насекомого, вылетающего из воды в начале мая на краткий период спаривания. Чтобы набрать для рыбалки перколомин, надо переворочать немало камней на мелководье: не под каждым камнем есть личинки, да и не каждую схватить успеешь. И вот, охотясь за перколоминами, отвернул я плоский камень и увидел под ним двух маленьких пестрых рыбок, которые шустро юркнули под другую глыбу. Сразу вспомнил, что с десяток именно таких рыбок было в желудке хариуса, пойманного Олегом. Подняв увесистый голыш, я изо всех сил хватил им по плоской каменюке, под которую шмыгнули рыбешки. Удар получился звонкий, гулкий. Перевернул камень, а из-под него не две, а семь оглушенных рыбок всплыли. Быстренько собрал их в банку, воды зачерпнул. Почти все вскоре ожили, только две все на бок заваливались. Таким же образом добыл еще с десяток рыбок и решил опробовать новую насадку. На порог в тот день не попал, ловил на повороте реки у островов, что километрах в трех выше поселка. Но результат превзошел все мои ожидания. За вечер поймал средних размеров сига, трех крупных буро-бронзовых окуней и язя, который потянул явно больше двух килограммов.
Так я открыл для себя «волшебную» наживку, которую местные называют «мулявкой». В ближайший выходной, наловив десятка два «мулявок», мы поехали на велосипедах к «Горшку». Здесь уже сидело человек пять рыболовов, но успехами похвастаться никто из них не мог. Окушки, щурята, ельцы… Лишь одному на донку попался приличный сижок, остальное — мелочь.
— Напрасно ехали, мужики! — посочувствовал один из них. — Не берет ничего! Я к мосту собираюсь, может там получше. А тут сегодня глухо. Даже на перколомину не хочет.
Признаться, мы не стали сразу раскрывать свою задумку. А вдруг не получится? Ведь засмеют тогда. Не спеша приготовили удочки и под ироничное «Ни хвоста, ни чешуи!» пошли чуть выше ряжей.
— Может, — говорю, мы счастливей вас окажемся?!
— Ну, валяй, попробуй! — смеются рыболовы, — полови. А мы уж наудились!
Пока мы так переговаривались, у Олега, на том месте, где он в прошлый раз своего хариуса поймал, опять схватил, да какой! Ничуть не меньше первого. Шуму, правда, наделал, разогнал всю рыбу, что рядом была. Я ушел метров на десять ниже, где за громадным камнем кружил медленный водоворот. Первую «мулявку» кто-то сорвал так, что я и подсечь не успел, а на вторую попалась приличная золотисто-коричневая щука. Пока «успокаивал» ее рукояткой ножа да в рюкзак убирал, смотрю: удочка моя в воду ползет. Едва успел подхватить. И заплясал по воде, в дугу сгибая удилище, толстый, цвета старой меди язь. Просто красавец, с янтарными глазами и широкими темно-малиновыми плавниками.
Тем временем, у Олега еще поклевка. Удилище в дугу, потом рывок, сухой щелчок лопнувшей лески… Он с досадой отбросил удочку и, насадив «мулявку» на двойник спиннинговой снасти, пустил ее на самую струю, где вода вздымалась бугром. Видимо, на дне там лежал большой камень. Поклевка произошла сразу же, как только насадка скрылась в кипящей за бугром воде. Да такая, что сын едва удержал удилище в руках. Это был еще один хариус, настоящий великан. Его спинной плавник был в четверть высотой, радужный, в буровато-багровых пятнах, а сам хариус, как богатырь, — в коричнево-сиреневой броне. Таких мне не приходилось ни ловить, ни видеть даже на реках Тувы, очень богатых крупным хариусом.
Но… Все хорошее рано или поздно кончается. Банка с «мулявками», поставленная на неровный камень, от неосторожного движения упала и скатилась в воду. Обидно было так, что и не высказать. Утешало лишь то, что загадку Горшка, да и не одного его, мы разгадали.
К сожалению, нам еще только раз пришлось половить на «мулявку» под порогом. Летом того же года мы расстались с Боровым, с Чирка-Кемью и со всем великолепным Калевальским краем. Олега по разнарядке Минлесхоза перевели на работу в Богучаны, а я снова уехал в Туву, откуда пришло приглашение организовать в одном из районов новую газету на русском языке.
Автор: В.Назаров
Фото А.Васильева
Этот рассказ В.В.Назарова был опубликован в номере 5/2004 «Российского рыболовного журнала». Воспроизводится с согласия автора по материалам редакционного архива.