Шумная ватага ребят бежит хорошо утоптанной тропинкой к реке. Босые, в закатанных до колена штанах, в пузырящихся от бега рубахах, до черноты загорелые, возбужденные, кажется — готовые кинуться в бой со своими давними соперниками. Даже беглый взгляд на них скажет, что они давно вместе, знают здесь каждый уголок и все им нипочем. А для меня, наоборот, все ново. Другое село, другая река, да и эти мальчишки-рыболовы, которых еще почти не знаю. Поэтому держусь ближе к Коле. С ним успел познакомиться. Мы встретились на берегу домашней речки, куда пришли зачерпнуть по ведру воды.
— Чо, новенький, что ли? — обратился он подкупающе по-свойски.
— Да, из Апачи приехал, вот у них жить буду, — кивнул я на крылечко соседей.
— Это у дяди Миши, значит. Считай, что тебе повезло, он добрый дяденька, мы с ним давно дружим, вместе на речке бываем. Если рыбачишь, то и вы подружитесь.
— В Апаче все время на Плотниковой пропадал.
— Так, может, завтра с нами пойдешь? Мы с ребятами собираемся, голец хорошо ловится.
— А у меня же ничего нет, чем ловить-то?
— Дядя Миша удочку даст, только попроси. Хочешь, я помогу.
— Нет, лучше сам попробую.
Место, куда мы прибежали, сразу мне не понравилось. Здесь в Быструю впадала другая река, образуя заводь. Только эта заводь была неспокойной: два встретившихся сильных течения, противоборствуя, то скручивали омуты-воронки, то вспучивали бугры, похожие на гладкие булыжники. И все это будоражило и без того мутную воду. Какая уж тут рыбалка!
Я робко остановился, не зная, где мне пристроиться, стараясь разобраться, что к чему, присмотреться, как здесь рыбачат. Но кто-то легонько подтолкнул меня к берегу:
— Нечего раздумывать, занимай место, рыбы всем хватит. Сейчас вот разманим — посмотришь, что будет. Наживляй кусочек пленки побольше, пусть свеженькой икорки хватит голец.
И действительно, только скормили мы по хорошему куску икры, как пошел клев. Белые, крупные, серебристые гольцы затрепыхались на берегу. Один, второй, третий… Я смотрел на них с завистью.
— Не отвлекайся, поклевку прозеваешь, — предостерег меня Коля.
И, надо сказать, вовремя. Мою удочку рвануло из рук, кто-то большой и упорный потянул на глубину, капроновая нить, туго натянувшись, со звоном разрезала воду, удилище танцевало, как ветка на ветру. Я подхватил его другой рукой, и через мгновение, будто сделав усилие для прыжка, на берег выскочил хариус. Мне не верилось, казалось, что кто-то другой поймал его, но большая, сверкающая крупной чешуей рыба заставляла вздрагивать мою удочку.
— Ну вот, что я говорил. Эй, ребята, поздравим новенького!
На призыв Коли откликнулись, загалдели, и меня охватила безудержная радость. Я запрыгал, приплясывая прямо в жидкой грязи, разбрызгивая ее по сторонам. Но никого это не испугало и не смутило. Мое настроение передалось мальчишкам, они сгрудились вокруг и запрыгали все вместе, будто исполняя какой-то неведомый танец. Крики, смех, улюлюканье поплыли над рекой, отдаваясь эхом в недалеких зарослях тальника.
— А у меня совсем белая наживка была, — стараюсь я, еще давясь смехом, растолковать ребятам.
Они хватаются за животы и буквально падают от хохота.
— Вот чудак, не знает, что хариус любит беленькую!
— Порыбачит на Быстрой, разберется, — старается успокоить всех Коля.
Разбираться пришлось без долгих раздумий, на этой же рыбалке. Хариус действительно чаще клевал на совсем очищенную от икры, побелевшую пленку.
— Вот он! — кричал я каждый раз на всю округу, как только вытаскивал очередного бронированного красавца.
— Смотри, как наловчился! — похваливали меня ребята.
А вскоре почувствовал я и другое. По-разному, каждый по-своему, клюют голец и хариус. Голец верток, вьюном вьется и хватает с налета, зато идет легче, не особо сопротивляясь. А хариус схватит и повиснет тяжестью, упирается, словно пятится. Это он все свои большие плавники расправит, и тогда течение реки становится ему хорошим помощником. А вот сходит он реже, рот у него покрепче.
— Ну, и как ты тут освоился?
Вопрос дяди Миши заставил меня вздрогнуть.
Я так увлекся, что не видел и не слышал, как он подошел. А потом еще и задумался. Все размышлял, почему так происходит: вытащишь хариуса — он золотом отливает, красивый, сверкающий, а стоит ему побыть на воздухе, как тут же потемнеет, словно сгорит его красота, обуглится.
На вопрос дяди Миши ответили за меня в один голос ребята.
— Да он хорошо рыбачит, вон посмотрите, сколько натаскал.
— Тогда пора ему передохнуть.
— Конечно, вам же тоже надо половить! — радостно взревела ватага.
— Видишь, как дружки твои единогласны. Так что пойди помой рыбу да собери в сумку. Так и знал, что сумка нам потребуется.
Домой мы возвращались, когда пелена сумерек уже окутала тальники, затушевала отблеск заката, а в небе зажглись первые звездочки. Дядя Миша рассказывал всякие рыбацкие истории, такие интересные и смешные, каких я еще никогда не слышал. И мне казалось, что нет никого на свете счастливее меня.
Автор: Виктор Евдокимов
Этот рассказ был опубликован в интернет-газете Daily Fishing в июне 2009 года. Воспроизводится по материалам редакционного архива.