Вспоминаю, как ловил на реке Чая на донную мушку. Чая — приток Лены. Не знаю, есть ли реки, которые могут сравниться с нею по чистоте воды. А какая долина! Кажется, попадаешь в какой-то райский уголок. Тихие, глубокие плесы сменяются быстрыми перекатами, над водой разноцветные скалы, по берегам целебные ключи. И — почти нет гнуса. Зато есть таймень, ленок, сиг, хариус…
Как-то раз мы с зятем Вячеславом решили провести отпуск на Чае. Самолетом вылетели в Киренск, где живет мой брат Михаил. В Киренске закупили продуктов на неделю. Отвезти нас взялся Савва Романович, друг брата, на своем водомете. Плыть надо было по Лене, более ста километров вниз по течению.
Сначала все шло хорошо. Была середина сентября, погода стояла отличная, сухая. Полноводная, широкая Лена катила свои чистые воды на север по величественной долине. По берегам были видны небольшие участки пашни, обширные покосы, пастбища. С обеих сторон пойму окаймляли бесконечно длинные хребты, заросшие соснами. Из-за сосен горизонт приобретает зеленый оттенок. Не случайно аборигены назвали реку Леной, что в переводе с эвенкийского означает Зеленая.
Вот проходит так часа три, и вдруг мотор глохнет. Хозяин стал разбираться с двигателем. Оказалось, поломка серьезная. К счастью, случилось это возле деревни Петропавловское. Причалив к берегу, мы пошли к зятю хозяина, Альберту. Тот работал директором Петропавловской средней школы, был заядлым охотником и рыболовом. Встретил Альберт нас гостеприимно, угостил хорошим обедом, дал свою лодку «Прогресс» с мотором «Вихрь».
Где-то через час добрались мы до Чаи. Еще часа четыре поднимались по ней до места, где планировали устроить базу. Называлось место Усть-Падь; там были зимовье и баня. Рядом с зимовьем — низкий берег, заросли дикой смородины и шиповника. На другом, левом, берегу — отвесные скалы, а на них кедрач и сосняк. Река здесь образует длинный, глубокий плес.
Разгрузив продукты, снасти и одежду, мы сели чаевничать. Вскоре на двух лодках подъехали мой брат и его друг. Еще в Киренске я говорил брату, что первые два дня на Чае не буду ловить, а только отдыхать и ходить вокруг зимовья. Куда там! Какая-то внутренняя пружина выталкивала меня на реку, к моему любимому «переговорному камню», ловить на донную мушку ленка.
— Поехали, пока светло, покидаем, — говорю я зятю.
А ехать надо было всего километра полтора. Михаил с другом поехали вниз попробовать спиннингом, а мы должны были наловить на уху.
Место наше было такое: неглубокий перекат со средним течением, слияние двух рукавов. Метрах в пяти от берега в воде лежал большой плоский камень. Я был в болотных сапогах. Развернул голенища, забрел в воду и встал на этот камень. У меня было спиннинговое удилище с катушкой и ангарским настроем. Ленковая мушка была сделана из начеса шерсти разных оттенков болотного цвета; мы дали ей название «бамовская».
Первый заброс: глубина чуть больше метра. Настрой выправился, наплав встал вертикально и поплыл по течению, чуть вздрагивая. Через несколько секунд его потянуло вниз. Подсек. Почувствовались мощные рывки. Попался крупный ленок, начавший выделывать разные фортеля.
Не ослабляя лески, я сошел с камня и очень медленно стал отходить к берегу. Пройдя немного вниз по течению, я буквально выкатил ленка на берег, затем схватил его обеими руками и прижал к камням, а потом оглушил.
Тем временем такой же ленок попался и моему приятелю.
И тут началась незабываемая рыбалка. Мы так увлеклись ленками, что забыли обо всем на свете. Думаю, подойди к нам сзади медведь, мы бы его не заметили. А такое вполне могло случиться: вокруг дремучий лес, горы.
Вечером мы сварили отменную уху из ленка. Не обошлось и без стопки-другой. Как гласит северный принцип, рыбу без водки едят только собаки.
На второй день у «переговорного камня» брало ничуть не хуже. Пустых забросов практически не было. Кроме ленков, попадались хорошие хариусы. На третий же день мы поехали вверх по Чае искать новое место. Поднялись километра на три и нашли крупного ленка.
Здесь был длинный извилистый перекат, а в центре его, после косого прилавка, — хорошая яма. Кормное место, как говорят опытные рыболовы.
И берег был удобным, без помех: ни леса, ни кустарника, одни камешки.
Кроме «бамовской» мушки, мы использовали еще «северную», из шерсти кабана. Крючок 8,5 мм, загнутый «под горбача». Практику изготовления этих мушек я проходил у В.Е.Томашевского, за что ему очень признателен.
Начались поклевки. У Славки взял очень крупный ленок, как большое полено. Почти у самого берега поводок лопнул, и ленок пошел с отмели в реку. Славка бросил удочку и, как тигр, прыгнул на ленка. Выкупался он, правда, но ленка схватил и вытащил на берег.
Надо сказать, что погода уже была скверная: сильный ветер, снег, холод. Я быстро набрал сушняку и развел костер, а Владислав разделся и стал «капитально сушиться».
После «сушки» мы опять взялись за снасти. Клев продолжался. У меня тоже был обрыв, крупный ленок ушел вместе с мухой. Второй раз он так и не попался, и мы решили, что ленки в этом смысле осторожнее хариусов.
После той поездке я еще раз был на Чае, в августе. На притоке Чаи, речке Лимпея, было много хариуса, но донную муху он не брал, а ловился только на верховую. Видимо, там было больше надводных насекомых и хариус охотился за ними.
Прошло несколько лет, и ситуация изменилась. В реках бассейна Лены значительно сократились популяции тайменя, ленка и хариуса. За годы строительства БАМа численность населения в Казачинско-Ленском районе увеличилась в 5–6 раз, и для рыбы это не прошло бесследно.
Мы стали задумываться, как сохранить рыбу. Однажды, отдыхая на курорте «Талая», мы с одним отставным капитаном Ленского пароходства решили сочинить открытое письмо администрации района по поводу рыбных запасов реки Киренга. Сидели мы над ним несколько дней.
Вернувшись домой, я передал письмо в редакцию районной газеты «Путь Октября». Его опубликовали. Главной идеей было введение запрета на движение моторных лодок по реке, особенно во время нереста. Отклики были разными. Я показал номер газеты доктору биологических наук О.М.Кожовой, ныне покойной дочери знаменитого байкаловеда М.М.Кожова. Она его одобрила и дала положительный письменный отзыв. Но администрация района отнеслась ко всему крайне равнодушно, и наши предложения так и не осуществились.
Сегодня это письмо еще более актуально, чем тогда. Если ничего не предпринять, таймень, ленок и хариус исчезнут у нас вовсе, и грядущие поколения нас проклянут.
Автор: А.Антипин
Фото А.Васильева
Этот рассказ был опубликован в номере 2/2001 «Российского рыболовного журнала». Воспроизводится по материалам редакционного архива.