В пору моей работы в Новгородской области мы с сыном Олегом частенько ездили зимой и весной рыбачить на Пановское озеро, лежащее в глухом углу Холмского района у подножия Валдайской возвышенности. Оно редко посещалось рыболовами и, понятное дело, рыбы в нем было много и самой разной: щука, лещ, линь, окунь, плотва, налим, красноперка, язь, елец, не говоря уж о ерше и карасе, во множестве водившихся в его травянистых заводях. А в юго-восточной части озера, где вытекала из него речка Крутовка, летом и весной ловились даже хорошие форели, до килограмма весом.
Вытянувшееся с севера на юг озеро местами достигает километровой ширины, хотя обычная его ширина не более трехсот метров. На западном берегу раскинулась деревня Паново. Раньше она была довольно большой, но мы застали лишь ее закат, когда из восьми оставшихся ветхих домиков лишь в одном жил старик Кузьмич, как он нам назвался при знакомстве.
Кузьмич
Кузьмич был таким же ветхим, как и его домик, к тому же почти глухой — он слышал лишь тогда, когда мы принимались кричать ему в ухо. Старика мы жалели, привозили ему из недальнего крупного села Тухомичи всяких продуктов, даже пытались добиться от его дочери, жившей в Тухомичах, чтобы она взяла Кузьмича к себе. Но, как оказалось, тут упирался сам дед, ни за что не желавший до самой смерти своей покинуть Паново.
— Пока я живу — и деревня моя живет! — говорил он, отвергая всякие доводы. — А тута, молодые люди, жило, почитай, шесть поколений нас, пановцев-то! Какой немец пер, так и от него отпихались. Побывали у нас раз, пограбили кой-что, да и ушли и боле не появлялись. Их, говорили, партизаны всех по дороге перещелкали. Во как! А Тухомичи — они Тухомичами есть и были. Тама свой народ. А наши, пановские-то, все вона на том березовом холме. Тама и родичи мои все, и жена, и сын средний со снохой… Много народу. Ну, сами посудите, как я их покину? Пока живой-то, добреду тихонько, поклонюсь им всем и скажу, что жива еще и Пановка наша… Да. Так вот. А как же иначе? Неуж я от всех от них в стороне буду, на Тухомичском погосте? Не! Негоже так! Я и дочери и зятю наказал меня со всеми нашими вместе схоронить. Ну, а вам спасибо за заботу вашу. Мало сейчас сердешных-то людей осталось. Вон, летошний год каки-то забрели, давай по избам иконы да всяку утварь тащить. Я, веришь, по ним до трех разов стрелил из берданы. Обругали они тогда меня матерно и всячески, а ушли. «Штоб тебе поскорей подохнуть, сыч старый», — сказали. А я назло жить буду. А то ить вмиг деревню и разворуют и пожгут.
Кузьмич всегда приглашал нас ночевать у него, но мы, согласившись однажды, больше не отваживались, так как ночью нас атаковали такие полчища клопов и тараканов, что, проснувшись от их укусов, мы выскочили вон из избы и остаток ночи коротали у костра, благо стоял еще август и ночи, хоть и туманные, были не особенно холодны.
Правда, леса и окрестности озера были заселены всяческим зверем, особенно кабанами, изрывшими всю землю в приозерных дубняках. Были в лесах и лисы, и волки, и медведи, но все эти животные не докучали нам так, как проклятые кабаны. От последних приходилось все вещи развешивать на деревьях, а пару раз и сами мы отсиживались на дереве при встрече с особенно агрессивным секачом.
Зимой рыбачить было лучше. Все как-то само вставало на свои места. Медведи спали в берлогах, а за кабанами бродили волчьи стаи, не давая им окончательно обнаглеть.
Летом мы рыбачили на озере с надувной лодки, которую обычно оставляли у Кузьмича, щедро оделяя его рыбой, тем более что уловы почти всегда бывали у нас очень приличными. Ловили поплавочными удочками и жерлицами, которые пускали по озеру, привязывая по две-три штуки к длинным сухим жердинам.
Единственная сложность заключалась в том, что к озеру можно было добраться лишь пешком. После рыбалки, бредя с тяжелыми от рыбы рюкзаками по очень плохой тропке через болота и ручьи, мы выматывались так, что еле-еле доплетались до остановки автобуса в Тухомичах.
Злая шутка
И все же при первой возможности мы ехали рыбачить на Пановское озеро, предпочитая его всем другим ближним водоемам, пока оно не сыграло с нами довольно злую шутку, едва не закончившуюся печально.
Южная часть Новгородской области отличается от северной более мягкой зимой с частыми оттепелями. Кроме того, как и многие другие озера Валдая, Пановское озеро имело много подводных родников, над которыми лед и среди зимы был тонким и рыхлым, а с болотистых лесных берегов в него стекало множество ручейков. В результате вода в озере всегда была насыщена кислородом и богата кормом.
Хотя обычно рыбачили мы на нем удачно, рыбу почти каждый раз приходилось искать заново. Мы несколько потеряли осторожность и нередко пересекали озеро напрямик по льду, даже не пользуясь лыжами.
Впрочем, лыжи мы всегда брали с собой, и если даже шли по ровному льду, то тащили их за собой на шнурке. Именно это и спасло нас в тот раз.
С самого начала мы двинулись в северо-восточный угол озера, где неделю назад здорово половили хороших окуней. Шли на лыжах и не обратили внимания на то, что лыжня сзади нас сразу же напитывалась зеленью снежницы.
Дошли быстро. К счастью, додумались подтащить к лункам несколько сухих жердин, чтобы потом разложить здесь же на льду костерок и напиться чаю.
Клев начался прямо сказочный. Казалось, крупные окуни, плотва и подъязки только и ждали наших мормышек, наживленных мотылем и «бутербродами» из мотыля и «чернобыльника». Мы даже не складывали рыбу сразу в рюкзаки, а вытащив с десяток из одной лунки, переходили к другой, в которой так же смело хватали мормышку увесистые рыбины…
Вдруг, шагнув к очередной лунке, я заметил, что лед как-то подозрительно «подается» под ногами. Лыжи, скорее на лыжи! Но и под ними лед начинает проседать! А там четырехметровая глубина…
А как у Олега? Успел ли он?
— Сын! Скорее лыжи надевай да жерди к себе подвигай! Хана! Лед-то почти растаял! Не дергайся только! Жердины подтяни и лыжины вдоль них держи. Так и будем выбираться тихонько на берег. Да, да! Двигай одновременно лыжу и жердину, тогда не провалишься!
— Папа, у меня тут жердин хватает. Я понял все. Держи, и тебе жердь толкну, вот эту длинную. Выберемся!
Я и теперь ясно помню, как передвигались мы по проваливающемуся льду. Вылезли на берег и только тут спохватились, что рюкзаки, в которых было уже порядочно рыбы, пешня, бур — все осталось там… Впрочем, не надолго. Первой нырнула под лед пешня. Следом за ней ледобур, словно прощаясь с нами, взмахнул рукояткой и тоже ушел на дно. И только рюкзаки, дергавшиеся от собранной в них живой еще рыбы, медленно намокая, неторопливо погружались в сизое ледяное крошево…
— Порыбачили, — подвел нерадостный итог Олег. — Ладно хоть сами-то успели.
Но ведь сушиться надо. И колени сырые, и в чунях вода, и рукава намокли. А продукты и термос к рыбам ушли. Выручил мой большой поясной нож, которым нарубили сушняка, надрали березовой коры на растопку… Вскоре мы сидели у костра, обсушиваясь и обдумывая положение.
Прежде всего: почему озеро сыграло с нами такую злую шутку? Ведь неделю назад здесь был толстый и крепкий лед. Что же случилось? И тут мы услышали негромкое журчание. Это одна из болотных речушек проснулась раньше времени из-за теплой погоды и подмыла лед, а подводные родники, которых в этой стороне особенно много, завершили дело. Получилось так, что озеро взяло с нас дань за хорошие уловы…
А ведь Кузьмич предупреждал, что на Панове-озере немало рыбаков потонуло. Но мы тогда лишь посмеялись: мол, пьяным-то, известное дело, — море по колено, по дури и в корыте утонешь. Но, оказывается, зря не расспросили старика обо всем, на свой опыт понадеялись…
Между тем, в лесу родились голубые сумерки. Смешиваясь с туманом, они ползли на озеро.
— Говорят, где-то тут неподалеку должна быть дорога на Пурыгино, а от него до Тухомичей рукой подать. Так мне лесник Николай объяснял, — сказал Олег, глядя на туман над озером. — Но где она, эта дорога? Искать надо…
— Давай искать. Не идти же назад озером, — согласился я с ним. — Помнится, где-то справа я слышал шум проезжающей машины. Пойдем-ка, пока совсем не стемнело.
Кое-как, где на лыжах, где без лыж, проваливаясь по колено в снег, мы действительно выбрались на какую-то дорогу. Передохнули и зашагали туда, где, по нашему разумению, должны были находиться Тухомичи. К счастью, идти оказалось недалеко и мы даже успели на последний автобус до Холма.
Больше в ту весну на Пановском озере мы не ловили. Уж больно памятной была его шутка.
Автор: В.Назаров
Фото А.Васильева
Этот рассказ был опубликован в номере 1-2/2007 «Рыболовного журнала». Воспроизводится по материалам редакционного архива.