Была пятница, 30 июня, второй день нашей чавычевой рыбалки. Шансы использовать все лицензии, что взяли мы с напарником Андреем, таяли с каждым часом. Мы приехали к устью протоки Ушатина загодя, во вторник, надеясь захватить «плацдарм». Но… когда наша моторная лодка ткнулась в берег, из кустов вышли двое.
В одном из них я узнал своего старого знакомого браконьера Владимира. Второй был мне незнаком. Не имея постоянной работы, парни все лето живут на реке. Покупают лицензии и под видом спиннингистов промышляют сеткой. Всю ночь сплавляются или сидят на «поставушке». В этом сезоне они «улучшили организацию труда»: рыбу не вывозят на базар в Петропавловск, а договорились с местным, чтобы тот ее отвозил, присаливал и коптил. Копченая чавыча дороже, а значит и выгоднее.
Поздоровавшись с «рыбачками», мы выяснили обстановку на реке. Несмотря на всеобщий запрет в этом сезоне, на 9 тоне чавычу нещадно ловят сетями средь бела дня.
Живая река
Река Большая — живая река. Она меняет свое русло, подмывая берега, намывая косы и острова. Те, в свою очередь, зарастают кустами и деревьями. На местах бывших перекатов образуются ямы. И наоборот, где было основное русло, появляется мель. Это хорошо заметно тем, кто десятилетиями живет на реке и отдает значительную часть своего досуга рыбалке.
Вот ступил я через два года на землю своего уютного мыска, а и на нем — перемены: береговые деревья заметно поредели, длинную косу смыло. Фарватер протоки в устье тоже поменялся и идет где-то посередине, а не у правого берега, как раньше. Приятно, что на нем нет коряг и — самое главное! — место свободно!
Но для успешной рыбалки этого оказалось недостаточно. Поклевки были только в среду. В четверг ни одной, ни у меня, ни у Андрея. И вот последняя пятница июня.
Хмурый денек, временами накрапывает дождичек, но тепло. Комаров не так много, как накануне, и это радует. С утра отправляюсь покидать блесну, доверив «стояки» Андрею. «Стояк» – это спиннинговая снасть, установленная на берегу, с тяжелым грузилом на отдельном поводке. Леску обычно накладывают на жердь, а удилище устраивают на берегу. Поклевка заметна по жерди. Рыболов берет удилище в руки, скидывает леску с жерди и начинает вываживание.
Возвращаюсь к обеду. Пусто. Спрашиваю Андрея, давно ли он «тряс» стояки (то есть очищал их от грязи и перезабрасывал).
— Да нет, недавно.
Все же решаю проверить. На втором слева «стояке» вместо стопора — кусок довольно толстого сухого прута, а должен бы быть тонкий гибкий побег этого года. Но заброс уже сделан, и неплохо получился.
А надо сказать, что поставить «стояк» на сильном течении не так-то просто. Груз должен быть около 2 кг. Метнуть его далеко и точно удается не каждому. Короче говоря, ругнув про себя напарника, я отошел от «стояка», так и не переделав стопор по-своему.
Громкий всплеск
Было часов шесть вечера, когда раздался громкий всплеск. Большая серебристая рыбина, натянув струной леску, показалась на поверхности. Я метнулся к согнутому в дугу удилищу, тому самому, второму слева, но злосчастный прут был туго прижат к стойке катушки. Нужно было приложить усилие, чтобы чуть-чуть провернуть катушку назад и выкинуть прут, но этого мгновения рыбе хватило: она сделала рывок — и натяжение пропало.
Снасть пришла без поводка; обрыв произошел на коромысле. Такого у меня еще не случалось. В чавыче было не меньше 20 кг, поймать такую — большая удача, случающаяся, может быть, раз в 5–6 лет. И вот — на тебе!
Ругаю и Андрея, и, прежде всего, себя. Надо же, поленился заменить прутик более гибким и лишился такого завидного трофея!
Мелочей не бывает
Да, случай этот еще раз подтверждает, что на рыбалке не бывает мелочей, особенно на такой серьезной, как чавычевая. И удилища соответствующие, и катушки, и лески, и даже прутики для стопоров…
Автор: А.Терещенко
Этот рассказ было опубликован в номере 3/2001 «Российского рыболовного журнала». Воспроизводится по материалам редакционного архива.