Золотая осень на Дальнем Востоке — лучшее время для путешествий. Вот и этой осенью в сентябре пятнадцать дней своего отпуска я решил провести на реке Сукпай, что протекает в двухстах километрах к юго-востоку от Хабаровска. Какая красивая река! Со всех сторон окружена уссурийской тайгой. Здесь до тебя доходит, что это земля Дерсу, что по здешним тропам проходил Арсеньев. Здесь везде чувствуется дыхание Сихотэ-Алиня, пронизывающего Хабаровский и Приморский края.
В лесу тебя встречают сказочные джунгли. Вот пепельно-серые стволы амурского бархата отливают серебром на фоне темной ели. Рогатые кроны маньчжурского ореха раскинулись рядом с островерхой пихтой. Тут же в наряде из звездчатой листвы стоят теплолюбивые красавцы клены; коренастый дуб своими могучими ветвями обнял березу; под ажурной кроной ясеня приютился акатник, о древесину которого тупятся топоры; ильм раскинул свои шершавые ладони-листья навстречу веткам липы. Рядом трепетной листвою шепчутся беспокойные осины, а между ними задумчиво стоит «медвежья» черемуха Маака. В самых укромных, скрытых от солнечных лучей уголках таежной глухомани приютился тис, а над всем этим зеленым морем возвышаются великаны-кедры.
Путешествие по горной реке — редкое удовольствие. Современному городскому жителю, плывущему в общем потоке повседневных забот, нелегко вырваться из этих забот и отдаться иному, естественному, течению. Привычное ощущение бытовой озабоченности сменяется здесь чувством единения с миром природы, который всегда был, есть и будет, независимо от наших трудов и забот, бед и удач, надежд и стремлений. Солнечным днем в середине осени можно часами сидеть у реки на стволе упавшего дерева или нависшей над водой скале, слушать всплески играющей рыбы, звон и гул насекомых, чье-то шуршание в сухом буреломе, последние перед отлетом концерты птичьих стай.
Ночью эта музыка становится тише, зато спокойствие может нарушить трубный глас изюбра, раскатистый крик совы, треск валежника под чьим-то копытом (или лапой?!). Легкий страх пробегает по всему телу. Быстро встаешь, разжигаешь костер и уже сидишь до самого утра, глядя то на пламя костра, то на лунную дорожку, что тянется по темной воде с другого берега реки к твоей палатке.
***
Девятый день моего сплава на резиновой лодке по Сукпаю. Обмякшее тело рюкзака в левом углу лодки все время напоминает, что продукты в нем давно закончились, осталась одна соль да перец. Но в таком месте и в такое время года достаточно иметь с собой только соль. Ленок и таймень вареные, печеные, копченые, а также в ухе; грибной суп; кедровые орехи и напиток из них; чай из плодов шиповника – этого хватает с лихвой.
Место для ночлега я всегда выбираю с учетом ночной ловли на «мыша». Этот мой самый любимый вид рыбалки не сравним ни с каким другим: звездное небо, луна, застывшая во тьме тайга… Вода кипит на перекате, а душа замирает от восторга. Для ловли на «мыша» я выбираю глубокие ямы около скалистых берегов — излюбленное пристанище ленка и тайменя.
Борьба с крупным тайменем, схватившим блесну или «мыша», — истинно спортивный поединок. Победа в нем дается иногда с немалыми жертвами в виде разбитых в кровь о катушку пальцев, мокрой одежды, сломанного удилища. А если побеждает таймень, добавляются оборванная леска и безвозвратно утерянная уловистая блесна.
Этой ночью поймал большого ленка, а утром, на блесну собственной конструкции, — тайменя. Сознание говорило, что надо отпустить, а желудок приказал съесть.
До окончания путешествия еще остается пять дней.
Автор: Г.Махинин
Фото автора
Эта статья Германа Махинина была опубликована в «Российском рыболовном журнале» номер 1/2004. Воспроизводится по материалам редакционного архива.