На Шикотане бывают суровые, снежные зимы. В такие зимы ручьи, в которых зимует кунджа, заметаются глубокими сугробами. Воды остается минимум. Случись дождливый день, и ему не оживить ручьев.
Спят ручьи. И кунджа спит. Если даже удастся добраться до ямы, в которой заведомо есть рыба, заставить ее клюнуть невозможно.
В такие зимы рыболов, выросший в местах, где кунджа считается рыбой особенной, дающейся не каждому, с нетерпением ждет апреля.
Конечно, совсем не обязательно в ожидании сидеть сложа руки. Есть еще корюшка. Ловля ее хоть и примитивна, но по-своему захватывает.
Ни рыба ни мясо
Бухта Отрадная. Март. Слабый южняк. Оттепель. На смерзшемся морозными ночами битом льду десятка два рыболовов. Корюшка берет целый день, клев хороший, и все «семафорят».
Приманку не обязательно опускать до дна: рыба, как говорят промысловики, на всех горизонтах.
К середине дня непрерывная работа многих утомляет. Появляются мысли о том, что нехорошо жадничать, что тяжеловато будет нести рюкзак и т.п.
Передо мной расположились трое вновь прибывших. Лунок хватает всем, за день много насверлили. Без лишних слов размотали удочки, приступили к ловле. Вскоре на льду запрыгали серебристые рыбки.
Кстати, шикотанская малоротая корюшка гораздо крупнее сахалинской и особенно приморской малоротки. Про камчатскую ничего не могу сказать, не приходилось там рыбачить.
Замечаю, что парень, севший ближе всех ко мне, очень осторожно выбирает леску. Леска натянута до предела. Явно не корюшка. Возможно, крупный бычок или то, что сахалинцы называют морским ленком (зайцеголовый терпуг — Ред.). Когда такой дуролом садится на крючок, удочке конец. Леска же тонкая, 0,12–0,15 мм.
Парень долго возится, и вдруг из лунки прямо ему в лицо в фонтане брызг вырывается какое-то черное существо с извивающейся змеиной шеей и длинным клювом. Живо вспоминается американский фильм, в котором нехороший пришелец с Сириуса поселялся внутри людей и сильно портил их характер. Но у нас же не Америка!
В следующий момент стало ясно, что это баклан. Видимо, он попытался схватить корюшку, попавшуюся на крючок, и запутался в оснастке — там несколько мелких крючков на расстоянии 30–40 сантиметров друг от друга, на которые насажены кусочки поролона размером со спичечную головку.
В лунку баклан сам выскочил, потому что задыхаться начал. А что наш рыболов? Не ожидая увидеть птицу, он слегка опешил. Пока его приятели выпутывали из лески странный улов, он полулежал на льду в позе «Отдыхающего этруска». Он так ничего и не сказал.
Освобожденный баклан вприпрыжку поспешил к кромке льда. Поцеловавшийся же с бакланом рыболов медленно поднялся, молча привел в порядок удочку и продолжил работу в той же лунке.
Бакланы больше не клевали.
И вот, наконец…
И вот конец марта. Еще вялится на чердаке выловленная позавчера корюшка. Еще балансируют на досках, брошенных на остатки льда в бухте Отрадной, самые отчаянные корюшатники. Но уже много раз проверена спиннинговая снасть, испытана на прочность леска, заточены тройники на блеснах. Готова одежда для ходьбы по ручью, а не для сидения над лункой.
Циклоны во второй половине марта приносят уже не снежные бураны, а дождь и плюсовую температуру днем и ночью. Быстро тают посеревшие сугробы, талая вода заливает низины, ожившие ручьи ломают, размывают мутным потоком лед. Теперь надо лишь подождать, когда скатится с нашей “кочки” лишняя вода. Впрочем, не каждый год этот процесс идет так бурно. Но в конце марта можно идти за кунджой.
Выхожу до восхода солнца. Не потому, что утром кунджа лучше клюет. Это совсем не так. А потому, что соскучился. И потому, что ночным морозцем грязь на дороге заморозило — идти легко. На полпути до Горобца лишь Сириус еще гордится своим блеском на посветлевшем синем небе.
Речка Горобец. На берегах, густо поросших ольхой, еще глубокий снег, но это не страшно: наст окреп за морозную ночь, можно ходить. Мутноватая вода заманчиво журчит. Что там, в этих темных ямах?!
Из-за сопок выкатывается солнце, быстро теплеет, тают льдинки на усах. Нетерпеливыми руками собран спиннинг, привязана блесна.
Но не всегда удается сразу найти рыбу. Иногда приходится час-другой бродить по ручью. Зато с чем сравнить ощущение первой поклевки! Какая живая, буйная тяжесть гнет удилище! Это вам не корюшка. Первая весенняя кунджа темная, тускло серебрится.
К полудню наст теряет прочность, ходить становится тяжело: ноги проваливаются по колено. Пора выбираться на дорогу и топать по оттаявшей грязи. В рюкзаке десяток-полтора рыбин, но удовлетворение не сравнить с таковым от двух сотен корюшек.
Веселая весна
В апреле уже почти нет снега. Дорога подсохла. В теплые дни над болотами свадебное пение лягушек — именно пение, а не вульгарное кваканье. В сырых местах по берегам ручьев появляются желтые свечки цветов, названия которых я до сих пор не знаю, хотя знаком с ними с детства. На Южном Сахалине мы их называли подснежниками. Зачем я все это пишу? А я и сам не знаю. Настроение весеннее.
Автор: А.Шмаков
Фото автора
Эта статья Александра Шмакова была опубликована в номере 2/2000 «Российского рыболовного журнала». Воспроизводится по материалам редакционного архива.