В этом году, как обычно, время нашего прибытия в Вольск было известно заранее. Мы были на месте 30 июля. Среднее Поволжье встретило нас сорокаградусной жарой; к счастью, уже на следующий день она отступила. Видимо, это был отголосок очень жаркого июля.
По традиции, часть «вольского этапа» отпуска мы с женой намеревались провести на одном из волжских островов, а в оставшееся время я планировал заняться «вольной охотой», выезжая из города к местам ловли на пригородном катере.
Но для организации островной жизни нужно было средство доставки. Брат жены из-за занятости в это лето даже не спускал свою лодку на воду, и оставалось надеяться на его приятельские отношения с владельцами других лодок. А поскольку «приятельские симпатии» проживали в другой части города, нам пришлось согласиться на место стоянки ближе к г.Балаково, а не на привычных для нас островах ниже по течению.
Накануне заезда мы втроем — шурин, его приятель (владелец лодки) и я — отправились на моторке на рекогносцировку.
Рекогносцировка
Пройдя плавный поворот вдоль левого берега Волги, в створе мы увидели трубы предприятий Балакова. Впереди был вход в протоку Ревяка, соединяющую Волгу и Верхний Иргиз, текущий на своем предустьевом участке почти параллельно Волге. Таким образом, напротив Вольска получается гигантский остров. Местный патриот мог бы сказать, что на нем разместилась бы вся Франция.
У входа в Ревяку раскинулся лагерь из нескольких палаток.
Конечно, у нас были с собой спиннинговые снасти, и осмотр местности мы чередовали с ловлей в приглянувшихся местах. Настораживало почти полное отсутствие поклевок. Ревяка тянулась километра на три, и мы прошли ее всю до впадения в Иргиз. Там по моей просьбе меня высадили на отмель. Место для спиннинга было идеальным: двумя потоками вливалась в Иргиз Ревяка, а сам Иргиз образовывал около отмели обширный омут с обратным течением.
Мои компаньоны поплыли вниз по Иргизу, пообещав вернуться через час. Я же огляделся и начал методично прочесывать блеснами и твистерами все струи и суводи, доступные моим забросам.
За час упорной работы я не ощутил ни одного толчка и только два или три раза наблюдал микроскопических окуньков, гнавшихся за приманкой.
На обратном пути Сергей, хозяин лодки, стал ловить в отвес на крупную свинцовую мормышку с подсадкой хвостика уклейки. Был пойман один судачок, и на этом наша рыбалка закончилась.
Высадка десанта
На следующий день состоялась высадка десанта. Плавсредством, доставившим нас к месту стоянки, была так называемая «гулянка». Это большая, длинная лодка с деревянным или металлическим корпусом, небольшим кубриком в носовой части и дизельным двигателем, размещенным в центре лодки в специальном ящике. Этот тип лодки очень популярен на Волге благодаря своей грузоподъемности, надежности и простоте в эксплуатации. Я называю эти лодки «трюх-трюх», за неспешный ход и характерный звук работающего двигателя.
На малом ходу плыли мы вдоль протянувшегося километра на два песчаного берега, выбирая на глаз подходящее место. Оно должно было отвечать трем условиям, а именно иметь песчаный береговой урез (для удобства ловли на «резинки»), обеспечивать определенный уют и удобный спуск к воде с крутого берега. Дело в том, что на берегу были две террасы: первая возвышалась над песчаной отмелью метра на полтора, а еще выше находилось основное береговое плато с разбросанными по нему дубами и кустарником.
Наконец, я увидел участок, где можно было подняться на коренной берег. Причалили, выгрузились, определили место для палатки. Оглядевшись, решили, что кухню, столовую и костер лучше устроить на первой песчаной террасе. Там, где предстояло поставить палатку, трава была сухой, и разводить костер было опасно.
Устроившись, мы вдруг обнаружили, что нас окружают полчища муравьев. Муравьи были везде, бегали даже по мокрому песку у самой воды. Вход в палатку пришлось опрыскать диметилфталатом. Через некоторое время мы привыкли к этому соседству, только приходилось постоянно стряхивать с себя трудолюбивых насекомых.
Любопытно, что на островах ниже города господствуют осы. Они пьют с вами чай, обедают… Все время нужно следить, чтобы не проглотить осу или ненароком не прижать ее, иначе она непременно вас ужалит. Эти осы живут в земляных норах, поэтому понятно, что их нет там, где главенствуют муравьи.
«Резинки»
Первым делом после организации быта стало налаживание «резинок». С помощью надувной лодочки, сданной мне в аренду, я завез две «резинки» — для себя и для жены. Оказалось, что глубина в 50 метрах от берега (это рабочая длина моих «резинок») составляла всего лишь два метра. Чистое песчаное дно, крайне незначительное понижение. Это и предопределило весь последующий ход ловли.
Несколько выходов с блесной вправо и влево от нашей стоянки показали, что спиннинговую снасть можно было зачехлять. Лишь один окунь польстился на «вертушку». Отсутствие каких-либо бровок и перепадов глубин объясняло и отсутствие хищника на этом участке. Что же касается окуня, то в этом году я ни разу не видел его обычного боя, да и местные рыболовы жаловались на его необъяснимую пассивность.
Проводка с берега по тем же причинам была бесперспективной. Имевшаяся же в моем распоряжении лодочка только и годилась что для завоза «резинки». Ловить с нее на большой воде было бы равносильно, выражаясь языком милицейского протокола, «самовольному погружению в воду и невыходу из нее».
Итак, в плане методов ловли у меня не оказалось альтернатив. Единственным действенным средством была «резинка». Впрочем, она допускала различные варианты. Первый и основной вариант – ловля чехони на «кембрики», второй — использование «резинки» в качестве донки при ловле на червя с колокольчиком, и, наконец, третий — ловля судака в вечернее время на судаковые обманки и поролон.
Своей первоочередной задачей мы считали ловлю чехони: хотелось взять реванш за прошлое лето, когда нам удалось завялить только несколько десятков рыбок. Устройство самой «резинки» для ловли чехони и приемы этой ловли подробно описаны в моей статье «На «резинку» по-саратовски», опубликованной в журнале «Аква-хобби» №2/94. Мне представляется, что нет необходимости возвращаться к сказанному там. Но времени прошло достаточно, и, конечно же, я внес в снасть некоторые усовершенствования, вернее упрощения.
Так, я отказался от рекомендованных мною тогда карабинчиков для крепления поводков: они все равно не исключают закручивания поводков вокруг основной лески, особенно при сходе рыбы. Сейчас я закрепляю поводки способом «петля в петлю». И, как выяснилось, захлестываются поводки не чаще, чем раньше.
Петли самих поводков я делаю большими, что облегчает их прикрепление и замену. Длина поводков — около 20 см.
Завоз «резинки» с контрольным поплавком я считаю лучшим вариантом по сравнению с забросом с берега с контрольной леской: нет ограничений по дальности и опасности перехлеста рабочей лески с контрольной. Есть, правда, одно «но»: местные «мотористы» обязательно норовят проехать по твоим контрольным поплавкам! Такая вот у них загадочная местная душа…
Чехонь
Первый понедельник нашей островной жизни мы решили целиком посвятить ловле чехони. С утра, как обычно, не было заметного течения. Не было и клева. У берегов скопилась «зеленка»: вода цвела.
Но вот в девятом часу «дали воду», течение усилилось, и чехонь активизировалась. Временами клев достигал степени жора. После двух-трех взмахов на крючки садились 3–4, а то и более чехоней. Конечно, мы ловили с перерывами, но все равно к вечеру устали вываживать чехонь.
С собой у нас было большое эмалированное ведро. Чехонь я уложил в него слой за слоем, пересыпав солью. Сверху положил деревянный диск, а в качестве гнета использовал пластиковые бутылки с водой (камней на песчаном берегу не найдешь!). Выкопал яму недалеко от уреза воды и поставил туда ведро, прикрыв ветками.
Оказалось, что мы не рассчитали наших возможностей: осталось еще много чехони, которую не в чем было солить. Оставшийся улов я собрал в большой пакет и отправился по берегу в сторону Ревяки, к лагерю наших соседей. Чехонь была принята с благодарностью, а через два дня нас угостили копченой чехонью.
Надо сказать, что мои представления о гастрономических возможностях чехони этим летом значительно расширились. Конечно, вяление — лучший способ приготовления чехони, но неплоха она и в копченом и в жареном виде, хоть и есть у нее некоторый селедочный привкус.
На следующий день после жора чехони приехал шурин и забрал в город подсоленную чехонь, освободив таким образом тару для засолки последующих уловов. Чтобы больше не попадать в ситуацию, когда некуда девать пойманную рыбу, я ввел для жены, которая очень любит ловить чехонь на «резинку», «лицензионную ловлю»: определил ежедневную квоту из расчета, чтобы до конца нашего пребывания здесь засолить еще только одно ведро чехони.
А чехони на этом участке реки было очень много. В тихую погоду с нашего возвышенного берега открывалось феерическое зрелище: ближе к середине Волги на сотни метров вправо и влево сверкали серебром бесчисленные стаи чехони. Когда чехонь охотится на малька или насекомых поверху, то имеет привычку наполовину показываться из воды. Чайки тоже участвуют в этом пиршестве. И если мелкие крачки, по своему обыкновению, атакуют добычу в пике, то крупные чайки, похожие на альбатросов, просто садятся на воду посреди рыбьих стай и склевывают подплывающую к ним рыбешку.
Местные рыболовы, имеющие лодки, завозят свои «резинки» на значительное расстояние от берега, становятся на якорь и ловят чехонь прямо с лодок. Их уловы намного больше, чем у береговиков: к берегу чехонь подходит далеко не всегда.
Со дна на червя
Насытившись ловлей чехони, я решил перейти ко второму варианту, то есть к ловле на «резинку» в доночном оснащении. Вместо поводков с кембриками я поставил поводки с обычными крючками, а на дальнем конце ставки закрепил свинцовую пластинку. У меня был солидный запас навозных червей.
Сигнализатором поклевки служил колокольчик. Я отдаю предпочтение медным или латунным колокольчикам: у них чистый, мелодичный звон. Кроме того, они значительно тяжелее прочих металлических колокольчиков и, будучи повешены на леску, оттягивают ее на определенный угол, уменьшение или увеличение которого и показывает поклевку — ведь при плавной поклевке колокольчик не звенит!
Конечно, фабричные колокольчики я, как и многое другое из своих снастей, переделываю. Язычок делаю из свинцовой гирьки, верхнюю часть колокольчика окрашиваю в белый цвет. Такой колокольчик лучше виден на расстоянии и в вечерние или ночные часы. Крепление — из обычного школьного ластика с прорезями для лески.
Есть своя прелесть в ловле с колокольчиком. Тихая погода, конечно, идеальна для такой ловли, но и при волне и ветре опытный рыболов сможет различить поклевку. Волна заставляет колокольчик монотонно покачиваться взад и вперед; постоянный ветер придает ему поперечные колебания, но тоже ритмичные. Любой сбой с этого ритма означает поклевку, даже если колокольчик и не зазвенел.
Плотва и подъязки клевали судорожно: колокольчик вздрагивал и иногда слабо звякал. Но ни с чем нельзя было спутать лещовую поклевку. После четкой потяжки колокольчик бессильно опускался, иногда до самого песка. В этот момент и нужно было подсекать.
Подсеченный лещ идет к берегу, широко заплывая в стороны и показывая то один, то другой желтый бок. Коснувшись прибрежного песка, он, как правило, какое-то время лежит неподвижно. Тут-то его и следует брать руками.
После того как я перешел на донную ловлю, появилась возможность варить уху и жарить рыбу. С первой нашей ухой вышел казус. Я оставил ее на ночь в большом котелке, только прикрыв крышкой, чтобы не задохнулась. А утром мы обнаружили в ухе утонувшую мышь. Жалко было вкусную уху, да и мышку тоже.
Крылатые муравьи
День 10 августа выдался богатым на события. Откуда ни возьмись налетела масса крылатых муравьев. Они покрыли весь прибрежный песок и несколько метров водной поверхности у берега. Это нашествие напомнило мне вылет поденки.
Вороны ходили по самому урезу воды и склевывали насекомых. Рыба подошла к берегу: чехонь ловилась на кембрики буквально в 3–4 метрах от берега. Не молчала и «резинка» с червями на крючках: я поймал 8 лещей от 600 г до 1 кг. Это уже не подлещики, я их называю «молодые лещи». Еще два леща сошли. Виною этих сходов были чехони, попавшиеся на первые крючки: пока я их снимал, лещи сходили с дальних крючков.
Любопытно, что никакой периодичности в клеве лещей не было: они попадались в течение всего дня. Видимо, это были отдельные, праздношатающиеся особи, которые натыкались на крючки с червями и добросовестно их заглатывали. Раза два я не видел поклевки, а просто обнаруживал сидевшего на крючке и покорно ожидавшего своей участи леща.
На шерсть
Почти каждый вечер я переоснащал «резинку» для ловли судака. Обычно я ставил поводки с судаковыми обманками, сделанными из козьей шерсти. Вяжу я эти обманки очень просто: на цевье белого крючка с предварительно привязанным поводком наношу клей, затем прикладываю пучок козьей шерсти, который обматываю толстой красной ниткой, создавая подобие головки. Такие обманки, на мой взгляд, хорошо имитируют малька.
Козью шерсть я нахожу по берегам подмосковных речек около деревень. Подмосковье — зона «устойчивого козоводства», а стричь коз принято около речек.
Кстати, на Волге сейчас все более распространенной становится ловля жереха на верховую дорожку с лодки на стримеры, похожие на мои судаковые обманки.
В это лето наши надежды на судаков в кляре не оправдались. За все время попались только четыре судачка, да одного я упустил из рук. Я вытащил судачка на берег, снял с крючка и, вместо того чтобы отбросить его на песок подальше от воды, стал распутывать поводок. Пижонство наказуемо всегда и везде, и на рыбалке тоже. Судачок сообразил, что другого такого шанса у него не будет, встрепенулся, упал в воду — и был таков.
Судак к нашему берегу не подходил. Только однажды я видел два удара охотившегося судака.
Сети
Не все было так безоблачно в нашем заволжском проживании. Почти каждый вечер мне приходилось предупреждать местных сетевиков, чтобы они не накинули свои сети на мои «резинки». Пара местных «умельцев» умудряется ставить до десятка сетей. Каждую ночь только в этом районе уходит в волжские воды много километров сетей. А потом эти же люди сетуют на заметное сокращение рыбных ресурсов.
Компенсация
После возвращения в город мне было необходимо компенсировать отсутствие проводки и спиннинга в заволжском лагере. Такую возможность я нашел на Иргизе. Правда, несколько спиннинговых выездов показали, что рыбы действительно стало меньше. Мой средний улов составляли 2–3 некрупные щуки, десяток окуней и 1–2 подъязка. В прошлом году в тех же местах я ловил вдвое больше. И ничего яркого и запоминающегося за эти выезды не произошло.
Зато я отыгрался на проводке. Давно подмечено, что хорошая, ровная рыба держится на участках, населенных дрейссеной. Эту ракушку язи, лещи и крупная плотва заглатывают целиком и перетирают ее в кашицу глоточными зубами.
Такие места на Иргизе я знал. Я заходил в воду, чтобы доставать бровку с глубиной 1,5–2 метра. На линию проводки подбрасывал две–три горсти распаренной перловки. И почти сразу начинал ловить.
Интересно, что на перловку брала исключительно плотва. В улове преобладали особи по 200 граммов. Но стоило вместо перловки насадить червя, как на той же струе начинались поклевки подлещиков и подъязков. Видимо, прикормка их привлекала, но клевать они желали только на червя.
Методом проб и ошибок я установил, что прикормку следовало бросать очень скупо. Однажды я подбросил прикормки больше, чем следовало, и на дармовое угощение налетела уклейка, которая просто не давала поплавку встать в рабочее положение.
В моей рыболовной практике было несколько случаев, когда при ловле в проводку мелкую подсеченную рыбу хватала щука. Но в этот раз все было настолько наглядно, что я не могу не привести подробного описания.
После одной из поклевок я вывел на поверхность стограммовую плотву. И тут на моих глазах всплыла щука и мягко, без толчков схватила плотву поперек тела. В предыдущие разы щуки уходили на глубину, и я не видел, что они там делали со своими жертвами. Эта же щука после хватки прошла по инерции какое-то расстояние прямо ко мне и остановилась от меня метрах в полутора, почти на поверхности.
Подсекать было глупо: маленький крючок сидел во рту плотвы, а щука держала ее поперек. Я решил проследить ситуацию до конца.
Сначала щука неподвижно стояла около меня, сжимая плотву челюстями. Наверное, это был этап удушения жертвы. Он продолжался не менее трех минут.
Затем я заметил судорожные движения щучьих челюстей: начался этап переворачивания жертвы головой к глотке. При этом щука несколько продвинулась вперед.
Секунд через десять плотва полностью исчезла в пасти щуки, и хищница неторопливо поплыла прочь. Нужно было выходить из игры. Я осторожно натянул леску. Щука ворохнулась, еще не понимая, что и куда ее тянет. Мне удалось протащить щуку несколько метров, и тут, увидев меня, она выплюнула плотву.
Интересно, что плотва, побывавшая в щучьей пасти, была почти что целехонька и даже подавала признаки жизни.
***
Я уже как-то обращался к проблеме консерватизма провинциальных рыболовов. Но то, что я увидел во время одной из рыбалок на Иргизе, прямо вывело меня из равновесия. Представьте себе металлические спиннинговые удилища с большими инерционными катушками, на которые намотана миллиметровая леска. Поводки, правда, потоньше — 0,50… На конце лески висит свинцовая гиря весом не менее 800 граммов. И вся эта конструкция со страшным грохотом зашвыривается в воду. Так ловят плотву!
Неудивительно, что мой улов значительно превышал совокупный улов местных рыболовов, ловивших поблизости. Но моими разъяснениями, как нужно ловить в проводку, они не заинтересовались!
Автор: А.Барышников
Фото автора
Эта статья Андрея Федоровича Барышникова была опубликована в номере 5/2000 «Российского рыболовного журнала». Воспроизводится по материалам редакционного архива.