— Гольцы у тебя в голове, — старался уязвить меня учитель, когда я что-нибудь забывал или не выучивал. И был прав. О гольцах я часто думал, и на уроках вспоминал о рыбалках.
А рыбачить я начал еще до школы, самодельной удочкой с крючком из обыкновенной швейной иголки. За иголки тоже доставалось. От матери.
— Все иголки растаскал, не напасешься! – сердилась она, стараясь схватить меня за ухо.
Но я увертывался.
— Ну… вертлявый! – обжигали меня ее слова.
А с иголками действительно было туго. Шла война, ненасытно съедавшая весь металл.
Вот с той давней поры у меня, как говорил учитель, в голове гольцы. Сколько половил я их, всяких разных, мелких и крупных, скатных весенних и проходных летних, красноперых осенних и матово-голубых зимующих на ямах! В реках, в ручьях, в родниковых незамерзающих ключах, в старицах и протоках.
Интересная это рыба — голец. Всегда разная, всегда привлекательная. Скольким рыболовам тревожит она сердца, манит их на речки в любое время года, в любую погоду. Привередлив голец, но никогда не покидает рыболова надежда поймать его.
— Гольца да не поймать! — тешит он себя.
И потому пусть метет метель, пусть хлещет дождь, пусть тонет все вокруг в непроглядном тумане — все равно вперед, на рыбалку.
А в каких самых неожиданных местах можно половить гольца в свое удовольствие, как говорится — отвести душу! В самую глухую зиму, когда, кажется, все кругом мертвым мертво, пусть некрупного, но уж сковородничка, пестренького, с красной каемочкой на плавничках все равно поймать можно. Да и хорош же он, вкусен, когда только что выловлен и тут же, без промедления, поджарен.
А когда повернуло солнце на весну и наши нетерпеливые камчатские реки на глазах проедают лед, образуя первые полыньи, тут уж самый нерасторопный рыболов, обычно ждущий большого ската, теплой погоды, не может усидеть дома. Что-то и его срывает с места.
Тогда на наших реках многолюдно. Во всеоружии мчатся сюда приезжие. С резиновыми весельными и моторными лодками, с металлическими моторками и снегоходами, с лыжами, палатками, спальниками… Настоящее переселение!
Такое не в меру активное нашествие вызывает ревностное возбуждение у местных рыболовов. И они тоже рвутся на речку, несмотря на то что не везде еще есть проход, перетаскивают свои моторки через заторы и перешейки, только бы быть там, где все, где идет настоящий бой за первенство.
Нет в Большой такого крупного гольца, как, скажем, на Чукотке, но порой попадают приличные по нашим меркам экземпляры. Помню, забрались мы с напарником осенью на речку Шевскую. Пошли пешком, хотя можно было и на лодке съездить. Нет же, экзотики захотелось, по шеломайнику полазать, по медвежьим тропам, забраться туда, где нет лодке хода. И вот забрались. Река узенькая, с полуразмаха перебрасываешь с берега до берега, и глубины метр с небольшим. Плесик миниатюрный, места только на двоих. Но голец есть. И разный. То серебристый попадет, то нерестовый, в брачном цветастом наряде. И вот очередная поклевка. Подсекаю, словно корягу, хотя по всему видно, что не должно ее тут быть, чистый плес. После некоторых усилий «коряга» оживает. Не тороплю, вываживаю постепенно, стараюсь утомить. Наконец, с крутой волной приближается мой трофей к берегу. И где только откормился такой, крупнее хорошей кеты или кижуча, а красавец — глаз не отвести! Ради такого можно и через шеломайник лезть прямиком.
Но то было осенью, а сейчас весна — самое время появиться перезимовавшему скатному гольцу. Пора на речку. И утром пораньше, пока хорошо держит наст, я отправляюсь туда, где бывал-перебывал, где раньше, чем в других местах, удавалось удачно порыбачить. Стоит звонкая весенняя тишина, и пока никого нет. Но лед избурен во многих местах. Уже ловили, и, видно, не один раз. Это не те давние времена, когда я первым протаптывал сюда тропинку. Хорошо хоть, что первым успел сегодня.
Где-то за прибрежным леском уже слышны голоса: спешат рыболовы. Но меня это сегодня не трогает. Я занял свое излюбленное место. И теперь остается лишь терпеливо ждать своей удачи. А для этого я постарался не только подняться спозаранку. Сделаны колобочки из икры в капроне. Сварена икра в содовой воде, чтобы была упругой и хорошо держалась на крючке, да еще подкрашена для привлекательности. Есть и «макуха» для приманки. Готов я ловить и по открытой воде: с собой поплавочная удочка. Нет, не должна миновать меня удача.
Через час на льду уже не менее многолюдно, чем на рынке в праздничный день. И начинается негласное соревнование. Каждому хочется выглядеть в лучшем виде. Голец есть. Можно сказать, идет неплохо. Но кто вытаскивает одного за другим, а кто лишь открыл счет.
— Завтра надо снова прибежать, хороший гольчик идет, — настраиваю я себя, когда у меня набирается приличная кучка.
И нет, кажется, причин, которые могли бы удержать меня дома. Да только так уж устроена жизнь: стоит задумать что-то, как обязательно какая-нибудь закавыка выплывет. Не успел зайти домой — звонок. Зачем я согласился на эту общественную работу?! Очередное заседание комиссии. Такая рыбалка срывается!
Сидел я на этой комиссии и вспоминал, как года четыре назад рыбачили мы на Большой, так же на льду. Стоял хороший солнечный день. Собралось человек двадцать. Два снегохода стояли тут же, на льдине. И вдруг прибывающая вода стронула эту льдину, и она пошла по течению, на глазах отделяясь от берега. Эвакуировались спешно, кое-кто и рыбу не успел собрать. Но, к счастью, все обошлось.
Вспомнилось все мне это не случайно. Быстро очищаются ото льда наши реки, и меня беспокоило, что завтра уж не окажется льда там, где вчера рыбачил.
Так все и вышло. Ни льда не осталось, ни перехода через протоку. В лучшем положении оказались те, кто приехал на моторке или имел с собой резиновую лодку. Хорошо брал голец на плесе у противоположного берега на поплавочную удочку. А я остался на домашнем берегу и мог лишь позавидовать тем, кто туда перебрался, да сделать несколько снимков фотоаппаратом.
Автор: В.Евдокимов
Этот рассказ Виктора Евдокимова был опубликован в номере 6/2003 «Российского рыболовного журнала». Воспроизводится по материалам редакционного архива.