Сразу оговорюсь, что речь пойдет не о нижнем течении Москвы-реки после ее расставания со столичной территорией, а о ближнем к Москве участке реки выше города. Что же касается реки на ее послегородском протяжении, то никакие рассказы о килограммовой плотве или о судаках, регулярно попадающихся на джиг, не заставят меня ловить в том химическом растворе, который лишь своей текучестью напоминает воду. Для меня это было бы унижением моего рыбацкого достоинства. Конечно, и выше города Москва-река чиста относительно, но все познается в сравнении. В течение довольно длительного времени осуществляется контроль над состоянием водной среды от Рублева до впадения Истры в Москву-реку. Ежедневно, зимой и летом, за исключением периода нахождения в ремонте, по Москве-реке ходит катер на воздушной подушке, и в определенных точках оператор делает заборы воды для последующего анализа. Однажды в районе Ильинского этот катер остановился возле меня, и оператор попросил разрешения взять пробу воды из моих лунок. Я спросил его, насколько чисты воды Москвы-реки. Он ответил коротко: «Вся таблица Менделеева!» А что бы он сказал после анализа воды ниже города?
Проблемы со льдом
Еще один фактор, который необходимо постоянно иметь в виду, — это ледовая обстановка на реке. Вся беда в том, что уровень воды выше города не стабилен, а подвержен колебаниям из-за сброса воды из водохранилищ, находящихся выше по течению: Истринского, Рузского, Озернинского, Можайского… В начале зимы в период ледостава нерегулярные сбросы задерживают образование льда даже при низких температурах воздуха. Однажды я намеревался открыть зимний сезон на реке выше Звенигорода. Добравшись до места, я увидел, что береговой припай висит в воздухе, до воды сантиметров десять, а река вольно течет, неся отдельные льдинки. В том сезоне лед встал при высоком уровне воды, а затем где-то закрыли плотину, и лед, естественно, рухнул. Бывает и наоборот: замерзает река при низком уровне, а увеличение сброса ломает лед. Такое я наблюдал раз в районе Усова. Молодой лед был весь поломан, встал торчком, а между торосами были тонкие перемычки, пробивавшиеся одним ударом пешни. Мне пришлось уйти километров за пять вниз к Барвихе, где я нашел участки с устойчивым льдом. Поэтому если вы решили посетить Москву-реку в начале зимы, необходимо располагать очень достоверной информацией о состоянии льда.
В середине зимы сбросы воды усиливают течение, которое несет отмершую водную растительность и всякий мусор, что хорошо видно в лунках; вода выступает на лед. В конце зимы лед распадается значительно быстрее, чем на других реках с постоянным уровнем, особенно после мягких зим, какие были последние несколько лет.
Хороший урок
В связи с вышесказанным вспоминается один случай из давних времен. Я приехал на Москву-реку в Щукино, туда где расположен шлюз, связывающий Химкинское водохранилище с Москвой-рекой. Почему-то мне захотелось ловить на другой, строгинской стороне реки — всегда кажется, что «где-то там, за поворотом» места лучше. Я бодро пересек реку, устроился недалеко от берега, расчистил от снега место, мысленно наметил контуры будущей лунки и ударил пешней. По первому льду, особенно на реке, я всегда предпочитаю пешню ледобуру. Пешня сразу же пробила тонкую ледяную корочку. Хорошо, что петля на ее ручке была намотана на руку. На чем я стоял и почему это что-то держало меня, я не понял. Чуть дыша, я собрал свои вещички и по своим же следам, проверяя каждый шаг ударом пешни, вернулся на левый берег. Оказалось, что ледовый покров представлял собой отдельные ледяные блины, едва спаянные между собой. Этот случай стал для меня наукой.
Уровень воды и клев
Из информации, полученной от местных рыболовов, и из собственного опыта выявилась прямая зависимость состояния клева от уровня воды. Приемлемый клев наблюдается, как правило, при низком уровне воды, сохраняющемся в течение некоторого времени. Повышение же уровня и усиление течения приводят к тому, что интенсивность клева приближается к абсолютному нулю. Ловля в такие дни уподобляется ловле в тазике или в графине, в который забыли налить воду. Зато результативность может быть стопроцентной: например, три поклевки в течение дня — и три пойманные рыбы. Такая рыбалка просто угнетает. Первая мысль, которая приходит в голову: «Я совсем разучился ловить!»
Но когда видишь, что и у других рыболовов то же самое, немного успокаиваешься.
Затем подумается, что рыба набралась сознания элитарности от чиновников, живущих по берегам Москвы-реки за высокими каменными стенами в виллах и дворцах, и не хочет общаться с простым рыболовом.
А помимо этого москворецкая рыба вообще очень капризна и чрезвычайно чувствительна к переменам погоды. Поэтому результаты поездок на Москву-реку в зимнее время непредсказуемы.
С поплавком
Мой собственный опыт зимней ловли на Москве-реке имеет давнюю историю. Еще в студенческие годы я стал осваивать ловлю на участке Щукино — Строгино. Современного жилого района Строгино еще не было и в проекте, а была деревня Строгино. Ловля проходила в основном вдоль берега Москвы-реки, примыкающего к Тушинскому аэродрому. В прибрежной зоне на глубине до полутора метров бойко ловились на мормышку неплохой окунь, плотва и ерш. Меня же в то время больше привлекала ловля на поплавочные удочки. На глубине 4–5 метров я делал две рабочие лунки, а поскольку постоянно ощущалось течение, то кормушка со смесью мотыля и молотых сухарей опускалась в лунку на метр-полтора выше по течению. Кормушку я подвешивал сантиметрах в десяти от дна, не раскрывая ее. Течение постепенно вымывало прикормку через дырочки в корпусе кормушки, и через определенные промежутки времени ее приходилось пополнять.
Устройство снасти было типичным для ловли на течении. На конце основной лески закреплялось грузило с учетом силы течения. Обычно хватало двух-трех крупных дробин. А выше грузила привязывался поводок длиной сантиметров 10–15. Чтобы он не запутывался, я опускал оснастку в лунку медленно. Течение расправляло поводок, и он никогда не перехлестывался с основной леской.
Почти сразу же отзывался ерш, причем ерш крупный, икряной. Изредка попадался окунь. Но вся эта ловля затевалась ради плотвы. Отменная плотва, от 200 граммов, подходила не стайно, а поодиночке. Ее поклевку никак нельзя было спутать с ершиной: поплавок, плавно качнувшись, медленно погружался.
Уловы не измерялись килограммами. Около десятка крупных плотвиц за день и энное количество хороших ершей и окуней вполне грели душу. Конечно, бывали и более удачные, и менее удачные дни.
Килька в томате
На выходе из шлюзового канала в Москву-реку ловили подлещика. А в конце марта на этом пятачке собирались рыболовы, без устали таскавшие мелкого ерша. Тогда был популярен такой рецепт кулинарного использования рыбьей мелочи: мелких ершей и окуней потрошили, затем, посолив и поперчив, укладывали слоями в эмалированную кастрюлю, поливая каждый слой растительным маслом и прокладывая кольцами репчатого лука и прочими приправами по прихоти кулинара. Кастрюлю ставили на медленный огонь, и ее содержимое томилось несколько часов. В результате получалось нечто, по вкусу напоминавшее шпроты. Все рыбьи косточки размягчались. А добавив томатную пасту, можно было сработать это блюдо под «кильку в томате».
Расставание
Не знаю, сколько бы еще я продолжал ловить на этом участке Москвы-реки, но в один из сезонов, наловив как-то отменных ершей, я вознамерился сварить уху. Уха получилась ароматной и красивой, но вкус… Вкусом она напоминала отвар полыни. В реку пришла Большая Химия. Да и берега стали интенсивно застраиваться. Я люблю, оторвав взгляд от лунки, видеть заиндевевший лес на берегу, белые поля, а не коробки из бетона и металла. Если вдруг приходится ловить в подобных местах, то я сажусь спиной к индустриальному пейзажу.
Вот так я на долгие годы расстался с зимней ловлей на этом участке Москвы-реки. Правда, не терял связи с рекой летом, но значительно выше города, о чем еще будет речь во второй части очерка.
Новое место
Возобновил я зимнюю дружбу с рекой в середине 90-х годов по двум причинам. Что это за причины? Во-первых, достаточное знание реки на определенных участках в летних условиях. Во-вторых, близость этого водоема. Дело еще в том, что, живя на крайнем юге Москвы, я для того, чтобы добраться до ближайшего к Москве водоема, заслуживающего интереса зимой, то есть Истринского водохранилища, трачу на дорогу своим ходом три с половиной часа в один конец. Согласитесь, что это очень много и что такая поездка обременительна. К тому же, на обновление отношений с зимней Москвой-рекой меня воодушевила информация, полученная от моих друзей.
Участок реки, о котором они говорили, был уже другим: от Усова до Барвихи. Здесь река делает плавные повороты. Основная струя прижимается то к правому, то к левому берегу, оставляя у противоположного берега относительно спокойные места. От Петрова-Дальнего до Рублева на реке нет перекатов. Это непрерывный плес с углублениями от 3 до 5 метров.
В период ледостава, естественно, лед вначале образуется на спокойных участках реки, но переходить реку очень опасно, и поэтому необходимо выбирать пути подъезда к конкретному месту по правому или левому берегу. По словам местных рыболовов, тем, кому удается застать первый лед толщиной около 5 сантиметров, гарантированы поклевки крупного окуня до 500 граммов. Буквально же через неделю после такого рыболовного пиршества крупный окунь как будто растворяется в водном пространстве. Мне, увы, не довелось до сих пор попасть на окуневый праздник: для этого нужно жить рядом с рекой и каждый день отслеживать ледовую обстановку. Но и в течение всей зимы, а особенно ближе к весне, случаются поклевки одиночных крупных окуней.
Рекордный окунь
Мой личный рекорд в ловле окуня на мормышку состоялся в середине декабря 1998 года в районе Ильинского. В тот день погода не баловала, был снег с ветром, но окуни в пределах 100 граммов поклевывали. В одной из лунок, которые я обходил с мормышкой, обозначилась четкая поклевка. Подсечка, возможно, была излишне резкой, и леска 0,10 оборвалась. Я тут же достал запасную удочку со свежей леской 0,12, поставленной накануне. Отошел к другим лункам и минут через двадцать вернулся к лунке, в которой был обрыв. Сразу же после опускания мормышки до дна кивок прижало. Я даже не подсек, а только приподнял удильник – и ощутил очень приятную тяжесть. На удивление спокойно, без рывков и толчков, эта тяжесть подалась к лунке. И вот из ледяной кашицы показался нос рыбы. Мне почему-то подумалось, что это судак. Левой рукой я нащупал голову рыбы и вытащил ее на свет Божий. На льду лежал великолепный окунь, который при домашнем взвешивании потянул ровно 700 граммов. Я осмотрел его рот, но оторванной ранее мормышки не обнаружил.
Кстати, на крючке мормышки при этой знаменательной поклевке был кусочек навозного червя. Я заметил, что мормышку с мотылем чаще теребит мелкий окунь, а если заменить мотыля опарышем или кусочком червя, то поклевки становятся реже, но увереннее, а добыча — крупнее.
На блесну
Я давно обнаружил, что местный народ ловит в течение всей зимы на блесну. Ловят ходом, долго не задерживаясь на одной лунке. Оснащены местные рыболовы по-современному: Москва-то рядом. В последние год-два среди них растет интерес к балансирам. Но тут есть одно «но»: мест ловли окуня на этом участке Москвы-реки немного. Это несколько спокойных участков, которые летом сильно зарастают, а к зиме отмершая растительность ложится на дно не сразу. Кроме того, есть еще участки вдоль полузатопленного прибрежного кустарника. В таких условиях балансиру просто негде совершать без зацепов свои пробеги. Но местные на то и местные: они знают пятачки, где зацепов нет. Есть среди них и приверженцы мормышки, но мормышки безнасадочной.
В моей рыболовной практике был период, когда я тоже увлекался зимним блеснением, но потом мормышка потеснила отвесную блесну. Наблюдая за ловлей москворецких рыболовов, я пришел к выводу, что очень часто на блесну окунь берет лучше и значительно крупнее. И вот в этом зимнем сезоне я решил вернуться к блеснению. И не пожалел об этом.
Зимние окуневые блесны я делаю сам. Мне нравится оснащать их одинарными крючками на короткой цепочке (по финскому образцу). Такая оснастка, на мой взгляд, возбуждает окуня сильнее, чем обычная, когда крючок впаян в тело блесны.
Ерши
Собственно говоря, вернуться на зимнюю Москву-реку меня заставили конкретные сведения о ловле крупного ерша в районе Барвихи. У меня к ершу какое-то особое отношение: если ловится крупный ерш, я предпочту его другой рыбе. Так вот, в районе Барвихи ловился ерш таких размеров, что заставлял вспоминать сенежского королевского ерша. Это с переменным успехом продолжалось несколько лет, но в зимнем сезоне 1999–2000 гг. я не поймал ни одного ерша. А летом как-то в беседе с одним из местных рыболовов я спросил, куда же подевался москворецкий ерш. Он мне ответил, что весной по реке несло много мертвых ершей. Что это была за эпизоотия, поразившая исключительно ерша? Известно, что нечто подобное происходит с раками. Вдруг в каком-то регионе без всяких видимых причин полностью вымирают раки, а вновь появляются лет через десять.
Прошло уже три года, но ерш на этом участке Москвы-реки так и не восстановился, хотя выше Звенигорода с ним ничего не случилось. Может быть, в реку было сброшено некое вещество, убивающее только ершей? Загадка! К слову, похожее произошло в нижней части Истринского водохранилища. Поимка там ерша сейчас — целое событие.
Другая рыба
По летней ловле я знаю, что на описываемом участке Москвы-реки много хорошей плотвы, но зимой она проявляет себя крайне редко. Разве только при ловле на поплавочную на глубине 3–5 метров, но в этих русловых ямах сильное течение, затрудняющее ловлю. Скрытна зимой и многочисленная здесь густера. При ловле на мормышку изредка попадается мелкий судачок. Только один раз я взял судачка без зазрения совести; он весил около 400 граммов.
Иногда щучка, собирая сувениры, отстрижет блесну.
Однажды в середине марта в районе Барвихи я наблюдал кратковременный выход молодого леща. У рыболовов, ловивших на глубине около 4 метров, было несколько поклевок лещиков по 500–600 граммов. Были и обрывы.
Еще один участок
Еще один участок Москвы-реки следовало бы упомянуть: ниже Рублевского гидроузла. Казалось бы, одна и та же река, но условия ловли совсем другие. Здесь значительно глубже, нет ориентиров, которые помогли бы найти рыбу, а сама рыба рассредоточена. У меня создалось впечатление, что здесь ее просто меньше, чем выше Рублева. В то же время, здешняя рыба достойна самого пристального внимания.
Как-то раз я ловил в заливчике на мормышку. Поймал несколько окуней и плотвиц с ладошку. Ко мне подошел рыболов, которого я видел сидящим на середине реки. Ему было просто необходимо поделиться с кем-нибудь радостью. Он показал мне трех окуней граммов по 400–500, пойманных поплавочной удочкой на мотыля.
Конечно, на этом участке реки преимущество на стороне рыболовов, живущих в Тушине и Павшине. Многие ловят здесь на «чертиков». Если видишь рыболова, который, присев на несколько минут у лунки, вдруг срывается и бежит куда-то, то это «чертятник».
***
Мне представляется, что непредсказуемость рыбалки на Москве-реке выше столицы можно преодолеть упорным освоением этой акватории в различные периоды зимы: по первому льду, в середине зимы и ближе к весне. Учет водного режима, метеоусловий и восприятие опыта местных рыболовов помогут вам стать своим на этом непростом, но все же интересном водоеме.
Автор: А.Барышников
Этот очерк Андрея Федоровича Барышникова был опубликован в «Российском рыболовном журнале» №1/2003. Воспроизводится по материалам редакционного архива.